Он не жил, а выживал, в постоянной уверенности, что и ему самому, и его деньгам грозит опасность. Он изводил своих рабочих, орал на помощников в отряде, оскорблял любовниц и ненавидел компаньонов. Будто все на свете сговорились против него.
Душа Родригиша источала горькую желчь, которая годами разъедала все его существо. Это был яд безумия.
Истоки его психического расстройства относились к тем временам, когда Альвару Эмилиану Родригиш служил в Белене и только еще начинал карьеру офицера бразильской армии.
Там он и встретился с Сервезой, который был просто наемным солдатом, — Родригиш сделал его своим ближайшим соратником и единственным другом.
«Соратник и друг — вещи неразделимые», — любил повторять полковник, но это не мешало ему забирать себе все награды, похвалы и принимать почести, положенные по рангу, а на долю Сервезы оставалась вся черная работа и малоприятные поручения.
Если бы рабство не было уже давно отменено, это название подошло бы к их отношениям куда лучше. Однако, снося самые тяжкие обиды, Сервеза, кажется, не держал зла на своего начальника. Дело в том, что, хотя полковник был жестким и требовательным, он отлично умел управлять людьми, не признавал никаких догм и, случалось, принимал самые неожиданные решения. Эти его качества не защищали подчиненных полковника от разных невзгод, но скучать с ним не приходилось.
______________
Во время поездок на залив Маражо, вылазок в Атлантику и маневров у границ Гвианы полковник Родригиш встречался со многими землевладельцами, с известными политиками, жизнь которых была так же непохожа на его собственную, как райские кущи. Эти неземные картины так сильно на него повлияли, что полковник ударился в самые невероятные фантазии, из-за которых стал мало-помалу терять связь с действительностью.
Ночь за ночью, в горячке полусна, полковник окружал себя коконом грез и с радостью укрывался в нем, словно шелковичный червь на стадии куколки, который из гусеницы потихоньку превращается в бабочку. Каждая нить этого кокона была свита из прекрасных шелковистых видений, составлявших его единственную фантастическую и головокружительную мечту о наслаждениях и радостях жизни, которых полковнику так не хватало, и поэтому, мечтая, он отпускал их себе полной мерой.
Он представлял себе будущее, заполненное солнцем, музыкой, бесконечными экзотическими путешествиями, там было спиртное, которое струилось из неиссякающего источника, женщины с изысканными духами и нежной кожей, роскошные корабли, отправлявшиеся в Европу, загородные дома в окружении эвкалиптов и вечера с шампанским в просторных дворцах, обрамленных французскими садами.
Он рассказал обо всем этом своему товарищу, вернейшему из вернейших.
— Друг мой Сервеза, как думаешь, а не разбогатеть ли нам?
Тот удивился и ответил широкой улыбкой. Правда, улыбался он недолго.
— Я-то не против. Только как? У двоих военных, вроде нас, нет ни малейшего шанса к концу своих дней нажить капитал.
Швейцарец был прав. Сам он уехал из Европы в Южную Америку, желая разбогатеть, а ему вместо этого пришлось, чтобы не помереть с голоду, поступить на военную службу, так что он уже знал, что почем. Конечно, скудное жалованье, которое ежемесячно выплачивали в армии, позволяло им не впасть в нищету, но оно не давало ровно никакого шанса реализовать хотя бы самый скромный из их проектов. А ведь когда-нибудь придется уйти в отставку, и дни тогда потянутся скучной и беспросветной вереницей, а выплаты станут совсем уж смехотворными.
Наверное, именно поэтому, когда полковнику оставалось провести в армии последние несколько месяцев, он оценил свои безрадостные перспективы и решил участвовать в государственном перевороте, который затеяла группа военных, мечтавших о величии, власти и славе.
После многомесячной подготовки, — а заговорщикам помогал Сервеза и еще несколько человек, которым полковник пообещал богатство и власть, — было решено утром первого июля, на самой заре, осадить дворец правительства. Увы, как часто бывает в подобных случаях, один из заговорщиков оказался предателем и все рассказал высокопоставленному армейскому чину, а тот, в свою очередь, — личному секретарю губернатора штата.
