Он хотел, чтобы ему было больно. Больно, как никогда в жизни, он хотел потерять сознание, чтобы прекратить другую боль, терзавшую его глубоко внутри.
Боль предательства.
Амарант. Вот почему в доме оказался этот цветок. Амарант оставил свою визитную карточку, подписавшись кровью его родителей. Он сделал это и не хотел, чтобы Данте узнал. Потому и представился Габриэлем, зная, что настоящее имя не позволит ему манипулировать Данте.
Злые слезы побежали по щекам. Надгробие с двумя крестами расплылось в свете солнечных лучей.
«Здесь покоятся Кармен и Хоакин, любящие родители».
Издевательская надпись никак не желала терять четкость.
Данте не был здесь девять лет. После похорон его нога ни разу не ступила на огороженный участок с ужасным двойным надгробием. Но он просто не знал, куда пойти. Объяснение для Карлоса было не более чем отговоркой. При детях и Карлосе он гнал от себя мысли о демоне, но здесь ему никто не мешал. Нужно было навсегда избавиться от этого призрака.
Данте сидел на траве, положив голову на скрещенные руки. Слезы не останавливались, наоборот, боль только подталкивала их к выходу.
Как он мог так поступить? Сколько они пережили вместе… Как Габриэль спас Селену… Как Данте в свою очередь отплатил ему той же монетой.
Данте вздрогнул, вспомнив обжигающую боль от пули, засевшей в его грудной клетке. Но потрясение, которое он испытал, услышав истинное имя Габриэля, не шло ни в какое сравнение со смертью. Лучше бы он умер. Тогда не было бы сейчас гадкого ощущения, что все напрасно. Девять лет поисков — и он позволил себя обмануть, практически найдя ответ. Почему он поверил Габриэлю? Почему?
Да потому что у Данте никогда не было друзей. Он всю жизнь был одиночкой. И тут впервые появился кто-то, готовый разделить с ним его боль. Данте потерял родителей, Амарант — Розалину. Общее горе объединило их и направило к цели — любой ценой найти убийц.
Вот только Амарант преследовал иную цель. И он своего добился.
Данте зарычал и ударил кулаком в землю. Трава смягчила удар, но он бил снова и снова, пока костяшки не закровоточили. Злобное рычание, вырывающееся из горла, становилось все громче, грозя перейти в вопль.
— Прекрати, — раздался вдруг позади знакомый голос. — Больно и без толку.
Данте даже не обернулся.
— Прости меня, — Амарант подошел ближе. — Я не должен был тебя обманывать.
Данте молчал.
— Если бы я открыл тебе свое имя, ты не согласился бы мне помогать. Я и правда жалею, что так поступил с тобой.
— А с ними? — Данте кивнул на надгробия. — О них ты не жалеешь?
— Я не убивал их. По крайней мере, собственноручно.
— Тогда почему этот чертов цветок оказался в нашей прихожей?! — Данте сорвался на крик. — Почему твое чертово имя преследует меня каждую ночь, не давая мне спать? Почему я вижу его во сне? Если бы ты был к этому непричастен, цветка там не оказалось бы!
— Выслушай меня…
— Не хочу! Ты и так сказал мне все, что можно, скрыв свое настоящее имя! И я не желаю слушать твои объяснения, почему тебе пришлось так поступить!
— У меня не было другого выхода. Полудемоны прижали меня к стенке, и это все, что мне оставалось.
— Не было выхода? — Данте вскочил и в ярости повернулся к Амаранту. — Я скажу тебе, что такое, когда нет выхода. Ты приходишь домой и обнаруживаешь, что твоя семья мертва. И ты абсолютно не знаешь, что делать! Весь твой мир рухнул у тебя на глазах! — он отвернулся и с размаху сел обратно на траву. — Уходи, Амарант. Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Уходи, пока я еще окончательно не осознал, что это ты во всем виноват. Иначе я тебя убью.
— Хорошо, — спокойно произнес демон. — Извини, но ты меня вынуждаешь.
Данте не собирался оборачиваться, но вдруг понял, что больше не владеет своим телом. Против своей воли он встал и повернулся лицом к Амаранту. Демон заставлял его смотреть себе в глаза.
— Ты ничего не сможешь мне внушить, — прошипел Данте. — Я тебя ненавижу. И буду ненавидеть, несмотря ни на что.
— Я не буду влиять на твои мысли! Я просто хочу, чтобы ты меня выслушал.
— Не желаю слушать твои оправдания.
— Я не собираюсь оправдываться. Просто расскажу, как все было на самом деле. Ты сам решишь, верить мне или нет. Лезть в твою голову я не намерен. Потом я уйду.
