Хотя война закончилась семь месяцев назад, разница между вагонами первого, второго и третьего класса все еще оставалась условной. Пассажиры занимали те места или купе, какие им удавалось захватить. Амандина и Катулл сели в неподдающийся определению вагон, который выбрали, потому что тот был наименее переполнен. Хотя они плотно позавтракали и их поездка будет длиться меньше двух часов со всеми остановками, Изольда упаковала в ведерко, в котором носила Амандине в школу обед, легкие закуски. Теперь, когда они сели в поезд, можно было заняться ими.
Где-то за полчаса до прибытия в Париж через вагон, в котором ехали Амандина и Катулл, прошли мужчина и женщина, опекающие четырех детей, в сопровождении проводника, следующего впереди, и двух слуг с багажом и пальто в руках, замыкающими процессию.
— Куда они идут?
— В какое-нибудь привилегированное купе.
— Она очень красивая? Та женщина.
— Я не разглядел ее.
— А что вы думаете о той женщине через проход? Третий ряд вперед слева.
— Я могу видеть только ее шиньон, который достаточно хорош.
— Вы считаете мадам де Базен красивой?
— Она очень привлекательна, скажу я. Да, она — красавица.
— А мадам Изольда?
— Конечно, просто другой тип красоты.
— Как я не люблю мадам де Базен, но если бы вы спросили мое мнение по поводу того, на ком вы должны жениться, я выбрала бы мадам Изольду.
— Но почему я вообще должен жениться? Я хочу только, чтобы дети вернулись домой, помочь им построить новую жизнь. Я хочу, чтобы ты, я и мадам Изольда жили как раньше.
— Но если вы любите ее…
— Я никогда не говорил, что люблю ее. Скорее позволял любить себя.
— Хорошо, тогда?..
— Давай подождем возвращения мальчиков. И Доминик. Ты знаешь, она скорее всего сильно изменилась. Думаю, больше чем я.
Они сидели молча, пока Амандина не спросила:
— Знаете, почему мне нравятся поезда, месье?
— У тебя большой опыт путешествий поездами?
— Когда я была маленькой, Соланж брала меня на станцию в Монпелье, чтобы я могла посмотреть на прибытие и отправление поездов, и я любила это больше, чем балет. Я помню, что, когда мы сели в поезд в Монпелье в начале нашей дороги к Авизе, я хотела, чтобы поездка никогда не закончилась. И сейчас мне нравятся поезда.
— Почему?
— Из темного туннеля вырываешься в ослепительный свет. Поля, сливаясь в полосы, летят как…
— Поля, проносящиеся мимо быстро, как жизнь? Ты об этом?
Амандина оглянулась на него с улыбкой, покачала головой и повернулась обратно к окну. Все еще отводя взгляд от него, она спросила:
— Где вы были все время, пока мы ждали? Вы когда-нибудь собираетесь рассказать мне об этом?
— Не знаю, смогу ли. Сейчас точно не могу.
Катулл хотел сменить тему.
— Позволь мне рассмотреть твой кулон поближе. Очень красиво.
Он взял украшение в руку, погладил камень.
— Он выглядит очень старым. Соланж хранила его для тебя?
— Да. Единственный раз, когда я его надела, был в тот день, когда я приехала к вам.
— А как ты назвала этот жакет?
— Kontusz. Мадам де Базен произносит по-другому, но как-то так.
Катулл изучал внешний вид девочки. Под многоцветным жакетом на Амандине были черные шерстяная юбка и свитер, толстые черные чулки и ботинки до лодыжек, черные митенки на руках. В косу Изольда вплела ей черную бархатную ленту, такую же, как вокруг шеи.
— Боюсь, твой наряд слишком изящен, чтобы толкаться весь день на вокзале.
— Он должен принести удачу.
Длинный, пронизывающий гудок возвестил конец пути.
— Приехали. Позволь завернуть остатки хлеба. Станция конечная, мы никуда не опаздываем.
Поскольку поезд медленно двигался вдоль перрона, Амандина разглядывала через окно встречающих. Она обратила внимание на высокого человека в ливрее шофера, который шел мимо останавливающихся вагонов и в тот момент, когда послышался лязг тормозов, оказался точно у одной из дверей. Проводник открыл дверь, выдвинул металлическую лесенку, протер перила и поздоровался с шофером. Мужчина и женщина с детьми, которых провожали через их вагон, ждали у двери, когда можно будет спуститься. Мужчина держал за руки двух маленьких мальчиков, приблизительно одного возраста, в то время как старший мальчик, которому было приблизительно двенадцать или тринадцать лет, держался позади него. Неся на руках девочку, к ним подошла женщина. Шофер придвинулся поближе к ступенькам, энергично поклонился, предложил руку.
