— Рождество в Интрамуросе — это великолепно! — заверили меня. — А после инаугурации у нас тут будет тихо и хорошо. Только вот балы начнутся, очень много балов, но это на первом этаже…
Да, в этом мире есть силы выше всяких президентов. У монсеньора в «Манила-отеле» всегда есть резерв комнат, которые не тронет никакой американский сенатор. Это такая страна.
Сначала была маленькая церемония с сейфом. Я положила в бронированную ячейку в отдельной и запираемой на множество ключей комнате бумажник, коробку и пакет коричневой бумаги. Уложила в сумочку выданный мне ключ. Вот теперь главное сделано, можно не волноваться.
А потом меня повели вправо к широкой лестнице белого мрамора. У ее подножия опять пальмы в горшках, а за сплошным, от пола до потолка, окном — успокаивающе знакомые деревья, густой тропический лес. Элеватор белого дерева, отделанный золотом, прохладный пустой коридор и такая же прохлада двух моих комнат, хранимая тяжелыми бархатными занавесями на окнах.
Я выпроводила трепетных мальчиков, внесших чемоданы, пообещала вызвать как можно скорее положенную мне, точнее, прилагавшуюся к моему сьюту служанку и, оставшись одна, отдернула занавески на окне.
Это не та сторона отеля, которая выходит на море и порт. А как раз противоположная. Порт — это что-то привычное, я родилась и живу в портовом городе. А это…
Перед моими окнами, за широкой полосой пустующего шоссе, лежал городок в табакерке, которого в реальной жизни не может быть.
Он тесно сдавлен крепостными стенами, украшенными зеленоватыми потеками мха. Не старинными, с зубцами, а толстыми, приземистыми, с башенками и бастионами, стенами века бронзовых пушек.
А на стенах (они, видимо, широкие) — сады, подлесок и лес, свисающие к зеленым лужайкам внизу (бывший ров?) гирлянды из листьев и цветов.
А за ними — верхушки джакаранд и пальм, широкие скаты черепичных крыш. Выше — башни с куполами и кресты, множество крестов, теснящие друг друга церкви. Еще выше — небо, вы думаете? Нет, стаи снежно-белых голубей. А уже потом — небо.
Я стояла у окна долго, я знала, что прямо сейчас отправлюсь в этот городок — где там купол Сан-Августина? Но, может быть, если я подойду близко к этому чуду, то оно исчезнет. Поэтому сначала помыться в этой громадной ванне, потом достать строгое платье до пят… Позвать ту самую служанку, пусть займется чемоданами и погладит то, что помялось… Зачем спешить?
Спустившись вниз, я в очередной раз создала проблемы для милых людей, работающих в этом отеле. «Не может быть», — шипел один из них на другого, когда я, подойдя к выходу, всего-то попросила найти мне авто. Оказалось — может, все до единого авто заняты теми же американцами, невероятный случай. «Но ведь вам всего-то в Сан-Августин?» — восхитился человек в золоте и уважительно покачал головой: тут все уже знали, кто зарезервировал мне комнаты. «Это же совсем рядом. А тогда, может быть, вы согласитесь на другой, очень популярный здесь вид транспорта? Да? Эй, быстро найди Хуана…»
И мы вышли под козырек, нависавший над входом и державшийся на толстых цепях, и тут произошло нечто необычное. Меня взяли за локоть и отбуксировали подальше от входа со сдавленным шепотом: «Посмотрите, вот он!» Как-то не предполагалось, что мне это может не понравится.
И они оказались правы. Сцена того стоила.
У самого входа, под козырьком, выстраивалась для фотографирования внушительная группа мужчин — веселых, очевидно полных сил и бодрости. Так, вон они все встали неподвижно. Те, что в мундирах, бросили руки к козырькам и застыли в этой позе. Прочие прижали к сердцу белые шляпы — я заметила стоявшего чуть сзади плотного, крепкого человека с толстой шеей, лысо-бритого, в полосатом галстуке, шляпу он держал робко, кончиками пальцев. Но тот, кто был впереди, кто возвышался над прочими…
А ведь и вправду замечательно. В своем роде загадка. Да, он выше всех, он стоит прямо и развернув плечи, но не только в этом дело. Отличный двубортный костюм в серую клетку со светлым галстуком, высокий лоб под зачесанными назад темными волосами, нос орла, ну и что? Почему от него не оторвать взгляда, а от прочих…
