Люди и лошади словно плыли по зеленым волнам пышно разросшейся густой и пестрой травы, насквозь пропитавшей воздух ароматами степных цветов и растений. Высоко-высоко в бледно-голубом небе мелькали черные точки: это степные коршуны парили в поднебесье, зоркими глазами высматривая с огромной высоты добычу.
Ехать решили на северо-запад, не теряя из виду Скалистых гор, по территории дакота, чтобы после пересечения условной границы Канады повернуть, как договорились с сагамором Минненоты, на восток.
– Надо же, – не сдержал удивления Майкл, – как вымахала в прерии трава всего за какую-то неделю! Вон даже Кучум теперь трусит позади нас, хотя раньше всегда резво бежал впереди.
Всадники дружно обернулись. Действительно: пес смиренно бежал за отрядом по проложенной лошадьми в высокой траве борозде.
– Чему же ты удивляешься, дружище? – рассудительно заметил Уильямс. – Просто Кучум – умная собака. Видит, что трава вымахала по лошадиное брюхо, вот и не хочет утонуть в ней, ничего не видя перед собой.
– Кучум, друзья, еще сгодится нам, я уверен. Только в свое время и в другом месте, – пророчески обронил Воронцов.
* * *
Спустя сутки пейзаж стал постепенно меняться. Посреди травяных просторов начали появляться островки молодых дубков и орешника, а к вечеру они и вовсе сменились небольшими рощицами, по опушкам которых протекали многочисленные ручьи.
– Судя по приметам, которыми с нами поделился сагамор Минненоты, завтра мы должны пересечь канадскую границу и углубиться уже во владения племени гуронов, – произнес Алексей Михайлович, и в голосе его явственно прозвучало беспокойство.
– Не слишком ли вы драматизируете ситуацию, Алекс? – скептически фыркнул Майкл. – Мы с Уильямсом, следуя по бескрайней прерии, населенной разными племенами индейцев, тоже, конечно, опасались возможных неприятностей от встреч с ними, но отнюдь не в такой степени, как вы.
– Вынужден напомнить вам, Майкл, что сейчас мы находимся не на увеселительной прогулке, а направляемся в глубь территории врага, – парировал Воронцов.
– Алекс прав, Майкл, – вступил в разговор Уильямс. – Нам просто необходимо соблюдать сейчас все меры предосторожности. По крайней мере мне совсем не хочется, чтобы мой скальп украшал щит какого-нибудь индейца.
– Береженого и Бог бережет, – подвел итог краткой дискуссии Алексей Михайлович. – Тем более я не исключаю возможности встречи с гуронами и здесь, на границе их владений с владениями дакота.
– Зато эти милые рощицы в случае чего смогут сослужить нам добрую службу, – оптимистично заявил Майкл. – Поскольку отряд у нас небольшой, мы сможем легко и надежно укрыться в них, тогда как гуронам, ввиду их многочисленности, они вряд ли помогут.
* * *
Теперь впереди отряда ехал уже Майкл – как наиболее опытный из всех путешественник по прериям. Вняв, видимо, предостережениям Алексея Михайловича, он изредка привставал в стременах, пристально вглядываясь вдаль и даже к чему-то принюхиваясь. Однако воздух был чист и свеж, в нем не чувствовалось ни малейшей примеси дыма костров, могущих служить признаком близости индейского лагеря или передового отряда гуронов.
– Пока все спокойно, – время от времени докладывал спутникам впередсмотрящий (так называл теперь Майкла Воронцов, успевший приобщиться к флотским порядкам и терминам за время плавания на «Надежде»).
В полдень разведчики остановились в тенистой рощице и наскоро, не разводя из осторожности костра, перекусили холодным отварным мясом, завернутым, чтобы не протухло, в листья лопуха. Вместо хлеба погрызли сухари, запив непритязательную трапезу кристально чистой водой из протекавшего рядом ручья. Бедному Кучуму пришлось довольствоваться одной только юколой, зато лошади вдоволь насытились росшей вдоль ручья сочной травой.
Воронцов и Чучанга не отказали себе в удовольствии раскурить после обеда по трубке. Когда граф, выпустив струю дыма, вопросительно посмотрел на Уильямса, тот поморщился и отрицательно покачал головой.
– Нет уж, Алекс, травитесь сами! А мы с Майклом лучше сухариками побалуемся.
Подкрепившись, отряд снова тронулся в путь.
