Пройдя 312 верст от Булун-Тохоя вверх по р. Урунгу, мы достигли почти самой подошвы передовой цепи Южного Алтая, которая тут носит местное название гор Кутус. Долина реки, верстах в 20 от гор, имеет еще около 5 верст ширины и довольно отлогие увалы, но, по мере приближения к горам, увалы эти становятся круче, долина же суживается и переходит, наконец, в дикое ущелье, откуда вытекает река, осеняемая и здесь высокими лиственными деревьями, верхушки которых видны были нам с высоты.
23 июня мы оставили р. Урунгу, так долго сопутствовавшую нам, с которою мы как бы сроднились, и, поворотив на юг, направились по гористой местности близ передовой цепи Южного Алтая – Кутус. Несмотря на гористый характер страны, по дороге нигде не встречается крутых подъемов и спусков, так как здешние горы, на скатах и вершинах которых часто торчат гольцы, имеют большей частью пологие склоны.
Окрестная же местность отличается таким же пустынным характером, как и страна по обе стороны р. Урунгу, и караванное движение здесь становится возможным только потому, что у подножий встречающихся тут изредка высоких гор есть источники, расположенные верстах в 25–30 друг от друга. Около этих источников всегда лежат небольшие оазисы, представляющие единственные караванные станции. Впрочем, эта местность служит лишь преддверием той настоящей пустыни, которая лежит отсюда на юг и которую нам предстояло пересечь на пути в г. Гучен.
По мере движения к югу от р. Урунгу, мы поднимались постепенно все выше и выше, потом, перейдя плоский перевал, спустились немного по весьма отлогому спуску к роднику Кайче – первой караванной станции от Урунгу. Отсюда мы в первый раз перед солнечным закатом увидели самые высокие, снежные вершины Тянь-Шаня, едва заметные простым глазом. Среди них резко выделялась, однако, могучая конусообразная гора Богдо-ула. Освещенная последними лучами дневного светила, она ярче других белела на отдаленном горизонте и, несмотря на огромное расстояние, отделявшее ее от нас, была ясно видима в бинокль.
Передовая цепь Южного Алтая, близ подошвы которой находится родник Кайче, сохраняет здесь сначала то же направление, как и на севере от Урунгу, т. е. с северо-запада на юго-восток, но верстах в 45 или 50 от реки поворачивает к юго-востоку и идет в этом направлении на всем видимом пространстве.
Поднявшись на одну из выдающихся вершин этой цепи, мы могли обозревать оттуда обширное горное пространство: на севере от Урунгу мы снова увидели горную группу, самые высокие вершины которой были покрыты вечным снегом. По словам торгоутов, Южный Алтай простирается в этом направлении весьма далеко, уходя в страну, где кочуют монголы ведомства Сойн-Нойн, до которой отсюда по крайней мере 40 дней пути, но и там еще эти горы не кончаются, добавляли они, а уходят неизвестно как далеко на восток.
Впрочем, об этой части Южного Алтая мы не могли получить ясных и определенных сведений от здешних торгоутов, да и о ближайших к Урунгу частях его показания их были темны и сбивчивы, а чертежи, которые мы предлагали им делать на песке, у разных лиц отличались разногласием.
Южный Алтай, как сообщали нам местные торгоуты, весьма богат пастбищами и представляет все удобства для кочевников, в особенности в летнее время. В высоких областях его растут густые леса сибирской лиственницы и ели, в которых живут в большом количестве медведи, маралы, косули, соболи, куницы, лисицы и белки, а в реках водятся выдры. Кочевники очень любят Южный Алтай и, как видно, сильно привязаны к своим родным горам, которые всегда расхваливают, перечисляя при этом все удобства их для жизни номада.
Кроме скотоводства, южноалтайские торгоуты занимаются, отчасти в небольших размерах, и хлебопашеством в горных долинах и у подошв гор около источников, из которых проводят на свои пашни арыки. Сеют они преимущественно пшеницу, совершенно сходную с китайской, а также просо и немного табаку.
Далее к югу, в расстоянии около 23 верст от родника Кайче, возвышается обширная, совершенно голая и весьма высокая гора Ушкэ из желтого гранита, от которой, как от узла, отходят к востоку и югу второстепенной высоты гранитные же гряды. Осматривая западный склон ее, мы нашли в одном месте в горе трещину, почти сплошь усаженную внутри друзами горного хрусталя. У западной части подножия Ушкэ лежит небольшое, около версты в окружности, соленое озеро, поросшее по берегам камышом, на котором мы встретили множество турпанов, уток, улитов и турухтанов. К югу от этого озера в 1 версте находится прекрасный родник Джаксын с небольшим оазисом, где мы и расположились на ночлег.
