- Мы так и пойдем по темноте? – безнадежно оглянулась я назад, туда, где остался спасительные огни.
- Скоро выйдем на главную улицу – там ждет карета.
Мой сопровождающий определенно не желал блистать своими навыками общения. И какими бы талантами не наградила его природа, лично в мои - проверено только что на практике - явно не входило ночное виденье. Каждый шаг давался с трудом: то и дело я спотыкалась на ровном месте.
"Должно быть у меня сломался каблук. Вряд ли дело в катастрофической неуклюжести или наследственной кривоногости, - именно за такими мыслями и проснулась та частичка сознания, что отвечала за прагматизм, а быть может просто за жизненный реализм. Пришлось ставить зарубку о покупке новой пары туфель и платья. Те грязные ошметки, что остались на мне, не могла спасти ни одна чистка."
Пару кварталов спустя мы вышли на главную улицу, где находилась обещанная карета. Запряженные кони недовольно фыркали, тихонько постукивая копытами по мостовой. Рядом стояли двое Стражей Солнца. Они о чем-то переговаривались, то и дело, указывая на уличный фонарь. Когда мы подошли ближе, один из них вяло скользнул профессиональным взглядом по моей фигуре, интересуясь скорее наличием открытых ран или других заметных повреждений, чем мной самой в качестве женщины, а потом уточнил:
- Тоже ваша и тоже ничего не помнит?
Шляпник кивнул, открывая дверь в экипаж и помог мне забраться внутрь. Кое как взгромоздившись на сиденье и безбожно пачкая обивку, я обнаружила внутри еще троих попутчиков. Шляпник не стал теснить нашу новую сформировавшуюся компанию, и закрыв за мной дверь, направился к кучеру на козлы.
- Безумная ночь, - услышала я слова одного из Стражей, прежде чем карета двинулась. - Адепты разгуливают где ни попадя, на наших нападают, взрывы, пожары. Не самые привычные события для Старого города.
Он продолжал говорить что-то еще, но кучер скомандовал приказ и карета двинулась вперед. Цокот копыт странным образом действовал успокаивающе, а мелькавшие за окном огоньки фонарей дарили чувства нереальности и отстраненности от минувших событий.
Оказавшись погруженной в странную эйфорию и почти согревшись, я решила обратить внимание на своих невольных спутников. Тем более, что официального представления можно было уже не ждать. Раскинув все известные мне факты, я принялась строить догадки. Господином Чабером была упомянута "первая пропавшая", а Стражем "еще одна с потерей памяти". Поскольку в экипаже сидела только одна девушка, играть в великого сыщика долго не пришлось. Первое на что я обратила внимание, глядя на нее, это то, что она была красива. Правильные черты лица, небесно-голубые глаза, гладкая, молочная кожа, как у фарфоровой статуэтки. Она напоминала одну из тех кукол в дорогом, парчовом платье. Им можно расчесывать золотисто-пшеничные локоны, примерять наряды, усаживать рядом и предлагать чашечку чая. Кукла будет глядеть на тебя из-под густых, черных ресниц, продолжая хранить вежливое молчание.
Оценив общее состояние девушки, я пришла к выводу, что опасности от нее ожидать не стоит. Не в ближайшие двенадцать часов точно. Адептка также как и я была закутана в чужую накидку, с натянутым на голову капюшоном, чтобы скрыть развалившуюся прическу. Облокотившись на плечё парня, сидящего рядом, она безучастно смотрела в пустоту. В чертах миловидного личика угадывалось что-то хрупкое и аристократическое. Прикинув варианта, я решила, что угадывалась как раз таки бледность. К сожалению, разглядеть собственное отражение в мелькавших на дороге лужах я не могла, а проем в карете, что звался окошком, не был застеклен. Оставалось уповать на то, что жгучей зависти внешность адептки не вызывала, и срочно искать зеркало.
Парень, чье плечё было выбрано девушкой в качестве успокаивающей подушки, не возражал против такого вмешательства в личное пространство, а только раздосадовано поглядывал в окно, и явно нервничал. Нервно постукивая пальцами по коленке, и безмолвно шевеля губами, раз за разом адепт проигрывал мысленный разговор. Вероятно, он нарушил какие-то правила Академии и теперь ожидал закономерных последствий.
