Командующий был человеком не лёгкой судьбы и ещё более сурового характера. У него был искусственный глаз и протез вместо руки. Его кабинет находился на самом высоком этаже Цитадели:
— К Вам младший команданте Маршал. — Сказал ему миловидная секретарша. — Пусть заходит?
— Да, — прогремел командующий без руки и без глаза. Он сидел суровый и пошрамованый, когда в дверь вошёл младший команданте.
— Во славу семьи. — Отрапортовал Райан Маршал. В его взгляде читалась готовность вступить в схватку.
— А. Мой добрый друг, младший команданте южного крыла. Присаживайся, Райан.
— Так точно, босс. — Райан присел и сразу взял в руки карандаш, лежащий на столе. Ему непривычно было сидеть с пустыми руками.
— Как там дела, на юге? — Говорил пожилой командующий.
— Рома же подал отчёт.
— Что там отчёты. Я хочу иногда видеть живые глаза командиров моих подразделений. Пусть и одним своим глазом, но я должен видеть и слышать, что всё в порядке. Если бы я мог сам выйти на рубежи…
— Ханы пустыни не отступают. Похоже, нам следует готовиться к продолжительному противостоянию. Их бароны… — Райан не закончил мысль, которая, похоже, была его личным домыслом, а не фактом, которые так любил командующий. — Задержаны несколько шпионов рейдеров в новом лагере. Шпионы громкое слово. Скорее наводчики. В остальном всё под контролем. Про остальные операции я уже докладывал.
— То есть всё в порядке и это и есть та причина, по которой ты застрял в Омикроне. — Старый генерал засмеялся. — Не надо мне рассказывать Райан. Все же уже знают, что ты встречаешься с девушкой с юга, из одного из погибших посёлков. Это похвально. Это хороший пример для других гвардейцев. Если бы это не влияло на боеспособность.
— Это не влияет. — Словно бросая вызов, говорил Маршал. Возможно, он и не собирался дерзить начальству, но это так выглядело. Во всём был виноват прямой взгляд команданте. — Я хотел бы взять отгул на несколько дней.
— Медовый месяц. Вы же ещё не женаты?
— Мы живём вместе.
— Я себя помню в твоём возрасте, Райан. Мне тоже тогда хотелось. Но ты живёшь не в такие времена. Тогда мне было позволительно сбежать на парочку дней, ну пропустил бы учения. А сейчас. Сейчас идёт война, и она только нарастает. Я даю тебе два дня, а потом ты вернёшься на юг, к своему подразделению.
— Так точно, командир, можно идти?
— Да. — Он повернулся в своём кресле к окну. — Райан, подожди. Хотел сказать чисто по-человечески. Молодость, любовь, это всё хорошо. И пусть наше с тобой общение не складывается. Но я всё равно вижу тебя одним из самых перспективных команданте. Ты один из немногих способен вести войну самостоятельно. Я тебе этого говорю не оттого, что должен как-то поддержать. Я хотел бы, чтобы ты командовал Омикроном в будущем, когда меня уже не будет. И пусть наши с тобой отношения не складываются хорошо, но я верю, что ты один из лучших бойцов Омикрона. Но для этого не надо пускать всё на самотёк. Знаю, девушки, любовь, всё такое. Но ты солдат, ты должен родине. Ты должен своей девушке. Пусть ты её защитишь, но кто защитит твоих детей и внуков? Сынок, это война. И конца ей не видно. Я верю в тебя, ты и такие как ты твоё поколение прекратит это страшное кровопролитие.
— Босс, я могу идти? — Сухо сказал Райан.
— Да, иди. — И добавил. — У тебя два дня на всё, а потом на юг в лагеря беженцев.
Райан как биение своего сердца чувствовал сочетание двух фракций на Альсаре, конкистадоров и рейдеров. Слова босса для него значили только одно — не расслабляться. Он выбил эти два дня не для себя, а для Азии. Ведь неизвестно ещё, когда они увидятся. Ему самому очень нравился юг, с его песками и красотами. Он сам жил в подобном месте и готов был перебраться ещё южнее, если бы это было не так опасно. А сейчас он хотел посвятить ещё пару дней своей жизни Азии.
Когда Райан вернулся в свой кабинет, Рома сразу вышел, он уже и так спешил на полигон, просто не хотел оставлять Азию одну.
Азия встала, как бы приветствуя Райана. Он обнял её, как чёрная сила обнимает хрупкую девушку. Прижал к себе, нежно прикасаясь к её губам.
— Ты освободился? — Полушёпотом спросила девочка.
