Десятки заключенных не могли не заметить свою новую соседку. Её сразу начали засвистывать, ей кричали. Девочка лишь беспомощно прижалась к койке, не желая ни отвечать, ни подниматься, надеясь, что они скоро устанут.
"Хорошо, что это камера одиночка", — думала она про себя. Кто-то начал ломится через решётку, при этом все громко смеялись и говорили столько непристойностей на несчастную девочку.
Ей казалось, что вот-вот и решётка разломается, а что будет потом, не хотелось даже думать. Чья-то рука просунулась через решетку и грубо схватила девочку за плечо.
— Давай проиграемся детка. Ты удовлетворишь всех через решётку и можешь спать спокойно. — Сказал мерзкий грубый голос.
Азия страшно испугалась, ей удалось выкрутиться только благодаря великолепной гибкости. Испуганная она упала на пол и прижалась к нему спиной.
Грязные руки заключённых просовывались через все стены-решётки. Это была ужасная картина. Азия сидела, опираясь сзади руками о бетонный пол. Она больше всего боялась возвращаться на кровать.
— Ну пожалуйста, ведь вы же тоже люди, у вас тоже есть матери, жёны и сёстры, зачем вы себя так со мной ведёте, оставьте меня в покое, — столько неподдельной жалости к себе было в этих словах.
Но в ответ кто-то плюнул и попал девочке в лицо. На это разразилась целая волна смеха, а её продолжали называть всякими непристойными словами. Азия очень обижено и растеряно вытерлась, как ей хотелось, чтоб это быстрей закончилось. Но сейчас в неё с криком "Подмойся…" вылили целое ведро, и, судя по запаху, лучше б это были помои. Азия сидела посреди комнаты, на своих пяточках опираясь на коленки, и всю ночь хныкала от жалости к себе, ей жутко хотелось спать. Но ещё больше ей хотелось куда-нибудь исчезнуть из этого места.
В более "мужском" коллективе она ещё ни разу в жизни не оказывалась.
Через несколько часов, казавшиеся девочке бесконечностью, её полностью деморализованную, жутко уставшую от ночи, проведённой в постоянном напряжении, отправили в душ, чтоб она могла привести себя в порядок. А потом вывели на очередной допрос. Теперь она была готова подтвердить всё, что ей скажут. За всю ночь она даже не сомкнула глаз.
Пришлось долго идти по ярко-освещённому коридору. Азия себя уговаривала, что сейчас просто тяжёлое время и его надо хоть как-то пережить, но со слабостями своего тела она не могла не считаться. Девочка улыбалась, но глаза, уставшие от бессонных ночей, слипались. Казалось хуже уже некуда и эта мысль, как ни странно, радовала. Немножко усталого величия в ней всё-таки присутствовало. Не потому, что она хотела иначе себя показать. Просто без надменности это была бы не Азия. Аристократизм был в её крови. Девочку усадили в хорошо освещённой комнате на неудобную деревянную лавку.
Азия больше не делала попыток не подчиниться, но всячески демонстрировала непокорность. Кажется уже в зале суда она долго и безуспешно пыталась не уснуть. И когда она уже видела свой первый сон, послышался голос.
— Встать, суд идёт.
Азия неизвестно почему встала, опасаясь ослушаться, помня о возможном возмездии.
— Разве можно проводить суд ночью? — Внезапно заметил по существу её почти уснувший рассудок.
Но суд, словно не слышал её затихающего голоса.
— Азия Биара, ты обвиняешься в рейдерстве, проникновении в Омикрон и нападении на офицера гвардии гарнизона. — Судья заметно поставил акцент на слово "Ты" вроде это судебный обычай в презрении подсудимых.
— Можно я кое-что скажу, я ни в чём не виновата, ни к чему не причастна, — внезапно попыталась перебить судью Азия.
— У вас будет время высказаться, — остановил её судья и его голос стал более жестким, — если Вы ещё раз позволите себе встрять, то суд будет проводиться без Вас.
— Хорошо, — мягко и мило улыбаясь, согласилась девочка. Для неё этот суд был самым мелочным и даже немного смешным испытанием за последние пару дней.
Азия чувствовала себя униженной и грязной, поэтому, наверное, все органы чувств отключились, чтоб она могла спокойно не брезговать, хотя бы собой. Глаза сами собой слипались, и она не могла так долго удерживать внимание. Словно холодным душем был для неё приговор.
