Наконец-то она согрелась. Правда намокли джинсы, которые она попросила с себя не снимать. Азия лежала и смотрела на единственный источник света в этом месте, словно гипнотизирующий её. Она больше не злилась на консервщиков. У неё забрали все силы, чтобы злится.
"И наверное сделали с ней минимум того что могли. Хотя бы за это надо им быть благодарной". — Думала в полузабытье девочка.
Ей уже освободили и руки и ноги, но трубку запретили вынимать. Напоследок врач закапал девочке глаза.
— Удивительно, что это у вас не больно, — сказала в шутку, но абсолютно серьёзно Азия.
Врач — хейдерианец подошёл, аккуратно разжал металлический патрон и вытянул зонд изо рта Азии. Азия последний раз испытала на себе рвотный рефлекс, то ли от вытягивания, то ли от вида собственной слизи из своего животика. Он бережно снова уложил головку девочки на подлокотник бассейна с тёплой водой. Каким-то образом вода стала ещё теплее, усыпляя и убаюкивая настрадавшуюся девочку.
Азия закрыла глаза и наконец, увидела в оранжевом свете реальность Терра Фирмы. То, что было скрыто от неё во тьме — колоны, амфитеатры, какую-то живую землю. Всё словно во сне. Азия открыла глаза и вокруг позднее утреннее солнышко Альсары освещает пейзаж: песок, лазурное небо, перистые облачка и зелёные ивы-котики. Снова закрыла и снова кошмар подземных замков Терра Фирмы. Открыла и снова солнечный свет. В последний раз закрыла глаза и наконец, успокоилась.
Она полностью чувствовала свои лопатки, спину, позвоночник. Девочка уже не спала, а просыпалась то там, то там. А потом проснулась окончательно на берегу тихого спокойного чистого озера, обдуваемая лёгким утренним ветерком, и лёжа на спине, на белоснёжном песочке. Девочка лежала и смотрела на синее просто лазурное небо с белыми, оперяющими его облаками.
Азия вновь закрыла свои серые перламутровые глаза, но теперь всё вокруг было тёмным. Девочка чувствовала, как песок становится холодным и начинает тянуть из неё тепло. Когда Азия вновь приоткрыла глаза и в них стали едва заметны тоненькие ярко-салатовые прожилки на сером фоне глаз и большие чистые белки.
Она лежала на берегу, на тёплом, попадающим под одежду, песочке, сладко потягиваясь как после приятного сна. Азия чувствовала себя великолепно, очень возбуждённой и по-новому неотразимой. Улыбочка не сходила с её влажных губ.
Знойный ветерок расправлял ей волосы. У Азии были выразительные и тонике брови и высокие скулы, придающие аристократичность чертам её лица. Девочка взглянула на свою светлую, равномерно-загоревшую кожу. Она была девственно чистой. На ней не было ни следов угля, ни ссадин, ни царапин. Азия потрогала щиколотки, не только потому, что недавно она вывихнула одну из них, но и потому, что считала их самой интимной частью своего тела.
Есть ей не хотелось. Девочка чувствовала себя великолепно отдохнувшей. Ярко светило родное солнце и дул прохладный ветерок. Вокруг был чистый песочек в маленьких пустынных жемчужинах. Азия встала, и, потягиваясь, вновь ощутила, как приятно снова полностью владеть своим телом.
"Была ли я в Терра Фирме?" Но её это не сильно сейчас интересовало, а должно было. Не занимал и вопрос: "Как она здесь очутилась?".
Девочка осмотрела себя. Она была в отличной форме. У Азии была идеальная фигура. На ней были облегающие джинсы и чёрная кожаная курка без одного рукава, как у рейдеров, не скрывающая её животик и фигуру.
Азия была абсолютно чистой и ухоженной, даже пяточки в идеальной форме и волосы были аккуратно заплетены сзади в пышный хвостик. Азия крутилась как перед зеркалом, но зеркала нигде не было.
Вокруг простирались на многие километры песчаные дюны из того же ярко-белого песка, взятого как со дна пресного моря. Изредка в бело-жёлтом песчаном море как островки-оазисы пробивались пышные и ярко-зелёные кусты-деревья ив-котиков. Мягкий песок, поднимаемый ветерком, собирался в импровизированные смерчики.
И вновь она очутилась в темноте, как будто выключили свет. Азия больше не видела ужасных ночных замков похожих на соты в бескрайних просторах подземелья на берегу поземной реки, в которых живут консервщики, а лишь милое приятное тепло. Ей, наконец, удалось проснуться. Это всё был сон.
