В Сиридар прибывал барон Джерри Пирм. Барон Сиридара, Великий инквизитор. Именно он собирал у себя этот саммит. Именно он был неофициальным первосвященником юга Альсары. Азия и сама придерживалась этой веры до того времени, как узнала, что она клон. Теперь она принимала основы ксивианства, лишь бы подальше от этой страшной религии. Даже и думать не надо было.
Прямо посреди площади, по которой должен был пройти Джерри Пирм, стояли огромные вазы с длинными трубочками, как соломинками в напитке. Это были тесты на клонированость. Вещь безобидная, и каждый мог преспокойно подойти взять и сделать себе подобный тест. Зачем? Наверное, для того, чтобы быть уверенным, что ты свой среди своих. Многие любили кичиться негативными тестами, словно другие не такие же, как они. Но для Азии эти корзины были словно покрытыми горящей кровью. Ей было больно даже взглянуть в их сторону. Смотреть, как люди спокойно берут эти тесты, вкалывают себе и радостно идут дальше.
"Зачем кому-то надо было меня клонировать? — Думала про себя Азия, — почему после всего я не могу, наконец, пожить нормальной жизнью". Но девочка всё же сомневалась в словах Рона и остальных. На краю сознания она находила место для надежды. Надежды, что она не клон, надежды на чистую жизнь.
Азия взяла один, но очень боялась применять прямо здесь, во владениях инквизиции. Но больше она боялась узнать правду. Так у неё есть хоть маленькая надежда, что она не клонированная мерзость. Тем более она боялась делать этот тест, хоть это был просто развлекательный аттракцион на проверку своей генетики.
Когда на горизонте появился Джерри Пирм, его харизма и эго заполнили собой всю огромную площадь перед дворцом конференции. Отовсюду слышались крики:
— Пади ниц! Пади ниц!
Так приветствовали барона верующие. Они действительно все колыхались, словно живые волны.
— Слава Альсаре. Слава Святой Церкви. За чистоту и святость, братья. — Джерри Пирм показался Азии довольно примитивным, он словно разговаривал речовками. — Вечная жизнь народам юга. Небесный Владыка с нами, преклонимся перед ним. — И всё это сопровождалась криками сопровождения: "Пади ниц". "Пади ниц перед господом". Хотя все это делали перед бароном Пирмом.
Речь Кровавого барона, как его иногда называли за глаза, была очень эмоциональна и держала публику в напряжении. Но Азия уже чувствовала себя чужой, по другую сторону баррикад. Народ ревел как заведённый, желая очистить Альсару. Барон винил во всех катастрофах клоны, но ведь Азия отлично знала, что она ни в чем не виновата. Она сама, как и остальные, страдала от терминаторных катастроф, забравших у неё Эвэдэ, так в чём же она виновата? Азия истинно верила в то, что барон может нюхом чувствовать клонированную мерзость, и у неё остановилось дыхание, когда они случайно встретились взглядами, она еле смогла отдышаться, больше здесь оставаться было невыносимо.
Азия успела провести себе тест, получив так недостающее подтверждение. Она всё же была клоном, как ни печально. Даже маленькие надежды не сбывались. Ей просто надо было верить Рону и не сомневаться в его словах. А теперь надо жить дальше с той правдой, которую она и так знала и которую пыталась скрыть от себя. Положительный результат теста на клонированость ничего хорошего с собой не нес.
"Надо быть втрое осторожней".
Войти во дворец съездов оказалось ещё проще, чем она думала. Её просто взял под руку охранник и завёл на какое-то свободное место.
— Спасибо, Шарон, — сказала Азия, специально назвав Шарона по имени.
— Рон уже здесь. Похоже, он пробрался сюда раньше и занял для нас места.
— А ты к нам присоединишься?
— Я же в охране. Ты забыла, — Шарон показал на лычку на пагонах охранника и вышел. Всем своим видом выказав, что помогает ей скорее из жалости, чем из каких-либо реальных побуждений.
— Ну и дуйся на меня дальше, — надула губки Азия, когда Шарон вышел.
Здесь спокойно прохаживались по залам люди с далёких планет Крайзалиса и Уникейджен. Скорее они были здесь неофициально, ведь юг Альсары считался ненаселённым. Видимо они были участниками какого-то тайного синдиката. Юг Альсары вполне мог превратиться в центр мировой преступности и терроризма, так как здесь не действовали никакие законы. Но постоянные терминаторные катастрофы сделали это место опасным для контрабанды.
