Шарон часто говорил с мастером Роном на эту тему.
— Разве ты не видишь, она тобой пользуется.
— Почему ты так считаешь, — не возмутился Рон.
— Я понимаю, на старости лет захотелось девочку помоложе, но разве это не опасно? Твоя Айри или Азия — куда более непредсказуема, чем хотелось бы. Она опасна…
— Ты её боишься, — подколол его Рон.
— Пока только она боится меня. Потому как избегает, — Шарон был прав. Азия просто не могла выносить постоянных подколок со стороны грозного качка. Старалась промолчать или избежать встречи с ним. А использовать против него электричество было страшно, так как он мог не задумываясь ответить ожогом, — я говорю о перспективе, — Шарон продолжал, — она неадекватна, непредсказуема и амбициозна, поэтому опасна. Из подобных людей могут вырасти диктаторы и тираны, а мы делимся знаниями Эры Разума — это сильное оружие.
— Позволь мне быть службой безопасности. Если бы я отсеивал опасных, — стал суровей Рон, — ты бы никогда не оказался в стенах Ксивы и Матры.
— Я был самым лучшим и самым сильным. Настанет день, когда я буду самым сильным воином. И смогу бросить вызов даже Вам.
— Думаешь, я не знаю о твоих амбициях? Здесь полно людей с куда меньшими амбициями, а ты… — Рон указал рукой на Шарона, — тебе постоянно не хватает драки, но я не чувствую от тебя почтения. Я для тебя авторитет лишь до тех пор, пока ты учишься. Когда ты станешь полноценным архонтом, тебя ведь ничто не остановит, правда.
Шарон видел, что врать бесполезно.
— Да ты прав Рон, ну и что же теперь? — Шарон пошёл на провокацию.
— А то, что вы с Азией — лучшие. И постарайся это принять, как данное, лучше больше сил направляй не тренировки. Я, конечно, буду защищать девочку, но я не буду тебе запрещать её подкалывать. Просто попрошу оставить её в покое.
"А как ты можешь запретить", — подумал Шарон. Но оба сделали вид, что ничего этого не заметили. И разошлись заниматься своими делами.
Шарон проводил большую часть времени в спортзале. Но в отличие от Азии он не занимался художественной гимнастикой. Он поднимал тяжести. Наращивал мышечную массу. В прошлом он был атлетом, перекачавшимся на стероидах до такой степени, что его просто не пускали на конкурсы по бодибилдингу. Он сам нарушил пропорции тела. Теперь же у него появился шанс всё исправить. Он слышал о великолепном докторе. Так он пришёл в Ксиву и Матру. Он был в прошлом бойцом, а сейчас качком с подорванным здоровьем. Но именно здесь его и научили новым силам.
Втайне от всех — Шарон мечтал стать самым сильным человеком на Свете. Поэтому тренировался.
Он не стремился открывать в себе другие силы, но так уж случилось, что он оказался способен контролировать духов огня. На самом деле просто воспламенять всё окружающее. Теперь половину времени он проводил в спортзале, а другую в специальном подвале, чтоб не поджарить никого. Он вздымал столбы пламени. Испытывал свою кожу на прочность и огнеупорность. Прыгал через костёр и лежал на пылающих углях.
Прелесть огня в отличии от электротока в том, что он продолжает пылать и после изыскрения, так называл это процесс Шарон. Азии же приходилось поддерживать постоянный электроток. Ведь он исчезал после её остановки, уходя в землю. Это изматывало куда больше, но в этом была своя прелесть.
— Электричество намного красивее огня, — так говорила Азия, и казалось, в это верила.
Теперь уже не Азия была подружкой Сантаны, а Сантана подругой Азии. Но Азию устраивала прежняя роль и она с удовольствием её играла.
Так удивительно, лагерь вроде бы и не двигался. Но находясь здесь, Азия успела побывать в таких разных местах. Она видела цунами и смерчи. Единственное, на что она отказалась смотреть — терминаторный шторм, слишком много воспоминаний.
Где-то рядом был Храм Ксивы. Изредка к нему ходили паломники. Но никогда не попадали в лагерь. Казалось, он скрыт за невидимой стеной.
Большинство учеников Ксивы и Матры были верующими. И им пришлось сменить свою веру в Святую Церковь на ксивианство. Эта вера была ближе ордену Ксива и Матра и не воспитывала ненависти. Ведь как все знали, многие архонты были клонами. Знала это и сама Азия. Поэтому в её душе со Святой Верой было покончено. Но и неофатализм казался неправильным. Азия знала, что Райан неофаталист. Но сама придерживалась ксивианства.
