– Вторая половина Ключа – раковина, – точно не слыша настойчивых вопросов Крысенка, продолжал Голос. – Приходи, у нас найдется о чем побеседовать. Я подожду, пока ты подумаешь и поймешь.
Вайду послышался короткий добродушный смешок, и Голос пропал.
Жуткий скрип возвестил о том, что Тао удалось таки сдвинуть с места бревно, и левая створка ворот, подталкиваемая людьми, медленно сдвинулась с места. Наверное, у дверей Лабиринта, простоявших здесь не одну сотню лет, это был самый неспокойный день – их открывали уже третий раз.
На площадке перед воротами, разумеется, не было ни одной живой души, если не считать роящихся над трупами дикарей мух. Идти к реке не имело смысла – баркас давно уже отчалил и движется вверх по течению. Так что особого выбора не оставалось – положиться на удачу и возвращаться через негостеприимные джунгли к побережью.
Когда они уходили, Крысенок оглянулся назад, хотя знал, что это – дурная примета. Он не слишком удивился увиденному. Там, где полагалось красоваться черному провалу дыры с бахромой из обломанных щепок, были ровные старые доски. Ворота стояли плотно закрытыми, точно было тут никаких людей, а только джунгли, желтые скалы причудливых очертаний да выцветшее голубое небо.
Вайд подумал: не сказать ли остальным, что от пролома не осталось и следа. Уже раскрыв рот, он вдруг криво усмехнулся, помотал головой и тихонько пробормотал себе под нос:
– Дом, понимаешь… Без ключей.
И промолчал.
Побережье Стигии
Костер, разложенный под защитой круга наклонившихся внутрь валунов высотой в рост человека, полыхал вовсю. Дни в Стигии, конечно, жаркие, а вот ночи, особенно на морском берегу – очень холодные. Яркое оранжевое пламя вытягивалось мохнатым лисьим хвостом, мотаясь под порывами налетавшего с моря бриза. Наступал вечер, время отлива, и по полосе мокрого песка, усеянного плетями водорослей, бродил причудливого вида черный зверь. Животное с явным любопытством смотрело на мечущихся туда-сюда крабов, обнюхало скользкий бугорок застрявшей на берегу медузы, и шустро отпрыгнуло в сторону, когда шипящая волна задела его лапы. Сердито фыркнув на волну, зверь – помесь газели и пантеры, да еще с единственным матово поблескивающим рогом – вперевалку побежал к костру.
Пламя, радостно пожиравшее щедро подкладываемые дрова, освещало разбросанные повсюду дорожные мешки и двух человек. Один – малорослый, угловато-тощий, с копной давно нечесаных мокрых волос каштанового цвета – быстрыми движениями разрезал на длинные полоски кусок мяса. Полоски затем нанизывались на тонкие палочки и подвешивались над костром – жариться. Подбежавший зверь попытался выхватить из рук человека очередной кусочек, получил щелчок по носу и смирно улегся рядом, смотря прозрачно-желтыми голодными глазами на готовящийся ужин.
– Ты его еще хорошим манерам научи, – посоветовал второй обитатель стоянки, высокий темноволосый варвар-северянин, лежавший, забросив руки за голову и вроде бы дремавший.
– Мой демон, что хочу – то и делаю, – лениво отозвался тощий, нанизав последний кусок. – Правда, Тао?
– Совершеннейшая, – пронзительным голоском ответило животное. Оно говорило, забавно морща подвижную мордочку и дергая нижней челюстью. – Раз я твой демон, то ты меня и корми. А я есть хочу, дай кусочек!
– Потерпишь, – отрезал Вайд. – Еще не хватало – сырое мясо лопать. Я из тебя сделаю порядочного демона, понял?
– Понял, – черный зверь протяжно вздохнул, поняв, что выпросить ничего не удастся.
То, что Тао животное плотоядное, выяснилось уже в первый день пути через джунгли. Бывшая Тень азартно погналась за взлетевшей птицей, догнала, подцепила на рог и притащила хозяину, которым безоговорочно считала Крысенка. Тао похвалили, птичку на дневном привале ощипали и только собрались поджарить, как маленький демон, принюхавшись, решительно вцепился в добычу и не отпускал до тех пор, пока от нее не остались одни косточки. Отряд в это время стоял вокруг, на все лады проклиная прожорливую тварь и пытаясь отнять будущий обед. Пинки и уговоры не помогали. Наконец, на Тао махнули рукой – в конце концов, это его первая нормальная кормежка с времен появления на свет. А птичка в лесу не последняя.
