На следующее утро, едва я потянулась к телефону, чтобы набрать номер Эвелины Корвин, она позвонила сама.
— А я как раз собиралась вам звонить. — Я сочла своим долгом сказать это, хотя и понимала, что она не поверит.
— Да что вы? — Тон клиентки не оставлял сомнений в том, что она думает о моей искренности. — Уже больше недели ничего от вас не слышу.
Вообще-то пять дней. Но я могла понять, почему время для неё тянется нестерпимо долго. И потом, я знала, что должно была раньше ей позвонить — по сути, в ту же секунду, как поняла, что Эвелина Корвин была права: Кэтрин действительно убили. Однако, принимая во внимание, хм, скажем так, специфический характер моей версии, мне необходимо было чуток самой с ней свыкнуться, прежде чем представлять кому-либо ещё. Обсуждение с Эллен — её я не считаю «кем-либо» — в этом смысле до известной степени помогло. Но всё равно мне хотелось отсрочить — хотя бы на немного — разговор с клиенткой о том, как было совершено преступление. Страшно подумать, как тяжело ей будет это услышать (А кому было бы легко?) Возможно, скоро у меня появятся какие-нибудь улики, реальные факты в подкрепление версии. С другой стороны, старушка имела право знать — к этому решению я пришла прошлой ночью.
— У меня есть для вас новости, — осторожно начала я. На другом конце провода царило молчание. — Хочу сказать, что я с вами согласна: вашу внучку действительно убили. И, кажется, я знаю, как именно.
В трубке раздался шумный выдох, а затем едва слышное:
— Спасибо. — Помолчав, миссис Корвин несмело спросила: — А вы… знаете, кто это сделал?
— Пока нет, но работаю в этом направлении.
— Вы даже не представляете, как я вам благодарна, — вымолвила она. — Я уже начала думать, что и впрямь тронулась умом, как все считают.
— Ну что вы, никто так не…
— Конечно, считают. И мне трудно их винить. Если уж на то пошло, у меня в сущности, не было оснований упорствовать в своём мнении. Но так или иначе, чего-то мы добились. — Она снова умолкла, а потом задала вопрос, к которому я себя давно готовила. — Скажите… как это случилось?
— История довольно запутанная и даже, можно сказать, невероятная. Пожалуйста, дайте мне немного времени. Я всё вам объясню, как только сама окончательно разберусь.
— Оставьте эти глупости, Дезире! — осадила меня клиентка; от робости не осталось и следа. — Я слишком долго ждала. Слишком. Рассказывайте всё, что знаете.
— Ну, тогда уж лучше не по телефону. Что, если я загляну к вам через день-другой?
— Что, если я загляну к вам через час?
Только я открыла рот, чтобы возразить, а Эвелина уже повесила трубку.
* * *
Эвелина Корвин вошла в мой кабинет быстрым шагом и почти не опираясь на трость. Она выглядела настолько элегантно, что на миг я даже забыла, как серьёзно она больна.
На Эвелине был яркий ансамбль: классическое пальто сочного тёмно-красного цвета, шерстяная юбка в тон и шёлковая блуза в красно-белую полоску. Все вещи сидели идеально, словно были на неё сшиты (хотя, конечно, так оно и есть), а цвет выигрышно оттенял её волосы и бледную кожу. Я уже хотела рассыпаться в комплиментах, но решимость, с которой она устремилась к стулу, заставила меня прикусить язык.
— Итак? — спросила Эвелина, присев.
— Видите ли, на одном из снимков, сделанных полицейскими…
Пока я говорила, миссис Корвин не проронила ни единого звука. А потом посмотрела на меня и медленно закивала:
— Значит, вот как всё было.
Никаких вам «В жизни не слышала большей чуши!», или «Вам пора в дурдом», или хотя бы «Вы уверены?».
Моя клиентка разом и безоговорочно приняла мою теорию. Я опешила: чего-чего, а такого не ожидала. Несколько минут Эвелина сидела молча, склонив голову. Затем посмотрела мне в глаза:
— И что дальше?
— Пока у меня нет чёткого плана действий, — призналась я. — Но теперь, с учётом новых данных, найти убийцу будет проще. — Правда, произнося эти слова, я не на шутку опасалась, что принимаю желаемое за действительное.
* * *
Как только Эвелина Корвин ушла, я позвонила Луизе:
— Помните метёлку для смахивания пыли, которой вы пользовались в день смерти Кэтрин?
