В общем, в течение десяти последующих минут я рассказала об ужине в среду, помянув и о давешних подозрениях относительно перемены в поведении Стюарта. А когда закончила, Джеки сказала всё то, что я сама себе говорила (в минуты здравомыслия, естественно). Что, мол, мы со Стюартом по-прежнему останемся друзьями и будем иногда встречаться и, дескать, не исключено, что я смогу подружиться также с Гретхен. Но затем Джеки высказала более чем свежую точку зрения на события:
— Может статься, это лучшее, что с тобой случалось за долгие годы.
— Неужели? Что-то не пойму…
— Дез, честно говоря, ты довольно инертна. И пока у тебя был Стюарт, чтобы водить тебя на ужин, в театр, выступать в роли эскорта по первому твоему требованию и оказывать прочие услуги… — тут она дерзко взглянула на меня, — ты даже не пыталась познакомиться с кем-то ещё. Иными словами, с человеком. с которым у тебя получилось бы что-то серьёзное.
— Ну а теперь что прикажешь делать? Подать объявление в газету?
— Некоторые так и поступают, между прочим. Не самый плохой способ знакомства.
— Да? И какой же тогда самый плохой? — огрызнулась я.
— Пойми, я вовсе не уговариваю тебя сделать именно это. Я предлагаю почаще бывать в местах, где можно встретить достойных мужчин. Если бы я не вступила в тот бридж-клуб, разве познакомилась бы с Дервином? — Упомянутый Дервин, джентльмен преклонного возраста в серебристом парике, в последнее время увивался за Джеки. — А если бы Жаннетта не отправилась на выставку искусства доколумбовой эпохи, разве встретила бы она Гарри? — На сей раз речь шла о разведённой адвокатше фирмы — ясное дело, фирмы Гилберта и Салливана — и её нынешнем кавалере. Нелегко было удержаться от саркастического замечания, как же повезло Жаннетте. Она привела этого красавчика Гарри на пикник, устроенный сотрудниками по случаю Дня независимости, где он мигом нажрался, упал в озеро, а поскольку не умел плавать, субтильной адвокатше пришлось его оттуда вытаскивать.
Кажется, эти вопросы не были риторическими.
— Ну так? — потребовала ответа Джеки.
— Нет, наверное.
— Конечно, нет, — поправила она. Потом встала: — Ладно, пора мне на рабочее место. А то, чего доброго, Эллиот Гилберт объявит меня в розыск. Но ты обязательно подумай над тем, что я тебе сказала.
Я пообещала, что подумаю. Что и сделала, как только за Джеки закрылась дверь. И тут же пришла к выводу, что предпочту встречаться со Стюартом, нежели с Гарри или Дервином. Пусть даже наши отношения будут ограничены жёсткими рамками дверного проёма моей квартиры.
Разобравшись с этим, я потянулась к розовой записке, которую Джеки оставили на столе. Сообщение было от бедной Эллен. (После нашего ночного разговора племянница для меня неразрывно слилась с этим эпитетом.) Она просила перезвонить ей в магазин. Надо же, вышла на работу! Я была поражена, как быстро девочка взяла себя в руки.
— Эллен Кравиц слушает.
— Привет. как дела? — Я постаралась произнести это как можно нейтральнее — то есть не слишком печально (она наверняка более чем достаточно настрадалась) и в то же время не слишком бодро (не те обстоятельства).
— Ой, тётя Дез! Хорошо, что позвонила, я за тебя волновалась. — Она волновалась за меня? — Я же знаю, как ты расстроилась, когда я рассказала тебе про Майка.
Чтобы советы Джеки не пропадали втуне, я переадресовала их племяннице:
— Нет-нет, Эллен. Я подумала и решила, что всё к лучшему. Пока рядом был Майк, ты даже не пыталась познакомиться с другими мужчинами. Я имею в виду, с мужчинами, за которых можно выйти замуж. Но теперь, когда он сошёл со сцены…
— Да нет же! — вскричала Эллен и уже тише добавила: — Не сошёл. Он просто хочет разобраться в себе, чтобы ни в чём не сомневаться, вот и всё. Но он вернётся, я знаю.
Хм. С прошлой ночи я всерьёз подозревала, что мою племянницу клонировали и я говорила не с настоящей Эллен. Среди всех её замечательных качеств никогда не значилась уверенность в себе. А сейчас — вы только послушайте! Однако если наука не имеет отношения к этой «новой» Эллен, значит, она всего лишь храбрится. И хотя жизненный опыт внушил мне серьёзные сомнения в возвращении Майка, я решила помалкивать. Но оставлять Эллен без присмотра было бы верхом легкомыслия.
