Алладин чуть было не закашлялся, задохнувшись от смрадного запаха. Все варвары были настолько пьяны, что едва не вываливались из повозок. Тяжелые колеса скрипели, копыта лошадей стучали.
Глядя вслед повозке, Алладин заметил несколько пленников, привязанных к ней веревками. Несчастные были полураздеты, ноги их кровоточили, с губ то и дело срывались стоны и мольбы о пощаде. Сидящие в повозках воины в ответ либо смеялись, либо били пленников древками копий, заставляя тех замолчать. Когда один из пленников в результате подобного обращения упал, его продолжали волочить по земле.
Вожак, ехавший во главе отряда, что-то громко крикнул и остановил свою повозку. Постепенно остановились и другие повозки, и фургоны. Варвары собирались разбить лагерь.
Словно зачарованный, Алладин продолжал наблюдать за ними.
Воины расседлали лошадей и повели их на водопой. Затем достали какую-то снедь и развели костры. Они вновь начали передавать из рук в руки мехи с вином. Многие, напившись до бесчувствия, валились ничком на траву.
Вожак, отдавший приказ о привале, громко закричал и, держа меч в руке, вышел к костру. Наступила мертвая тишина. Вожак указал мечем на пленников, которые в полном изнеможении лежали на земле. Алладин отчетливо услышал, как тот произнес:
– Клянусь снежным волком Эльмайрой, настало время поразвлечься!
Воины громко рассмеялись. Они подняли пленных на ноги и, перерезав веревки, втолкнули в центр образовавшегося круга. Несчастные с ужасом глядели на предводителя варваров, который стоял прямо перед ними.
- Когда мои отряды осадили твою крепость, ты не открыл мне ворота, а предпочел сражаться, - обратился вожак к одному из пленников. - Неужели старый султан Сейлем для тебя дороже, чем твоя жизнь?
- Я сражался за то, во что всю жизнь верил, - с трудом размыкая разбитые в кровь губы, ответил пленник. - Твоим дикарям не место в моей благословенной стране. И пусть моя крепость пала, но на границе тебя ждет войско султана, о которое твои отряды разобьются, как морская пена о скалы.
Предводитель варваров улыбнулся, опустил меч и неожиданно ударил пленника бронзовой рукояткой в живот. Тот согнулся пополам от страшной боли.
Алладин узнал пленника. Это был Талибан, кутваль - комендант одной из трех северных пограничных крепостей. Султан ценил его как преданного, отважного и мудрого человека. Видно, крепость пала, иначе бы варвары никогда не пленили Талибана.
Алладин впервые стал свидетелем подобной жестокости. Он с ужасом смотрел, как бородатые воины связали пленных и принялись колоть их кинжалами, жечь раскаленным железом.
Вожак стоял в стороне. Он с видимым удовольствием глядел на пытки, слушал вопли обреченных пленников.
- Пусть души ваши попомнят меня, они скоро попадут в ледяное логово Эльмайры! - кричал он. - Пусть они помнят меня, Абиру Гузирата, верховного эрла всех северных племен!
Алладин закрыл лицо руками. Ему казалось, что он знал обычаи и нравы северных варваров. Но то, что сейчас творили воины Абиры Гузирата, ставило его в тупик. Варвары всегда отличались воинственностью и некоторой вспыльчивостью характера, но они никогда не были жестоки, как звери. Необходимо было предупредить соседние крепости об опасности.
Алладин пришпорил коня и поскакал в глубь леса.
* * *
Алладин скакал по дороге и видел пепелища костров и разбросанный мусор - следы, которые оставил после себя отряд варваров. На рассвете второго дня он добрался до высоких зеленых холмов, на которых должна была находиться центральная пограничная крепость.
В мягком утреннем тумане местность казалась уютной и мирной. Однако нигде не было видно крепостных стен. Юноша вытащил из соседней сумки карту и в который раз сверился с ней.
Место было тем, но крепости не было. Слегка недоумевая, Алладин поскакал вверх по холму. Запахло дымом, чем выше он поднимался, тем сильнее становился запах дыма. Задыхаясь от дыма, юноша наконец взобрался на вершину холма.
Перед ним лежали дымящиеся развалины крепости – бесформенное нагромождение камней, обуглившиеся балки, обгоревший металл. Совсем недавно бушующее пламя пожрало и крепость, и всех ее защитников. Алладин то и дело натыкался на обуглившиеся скелеты.
