– Не стану отрицать, – Вовчик решил поддержать ни к чему не обязывающую беседу. – Изначально планировалось создать средство исключительно со свойствами, позволяющими заменить именно алкоголь. И уже несколько позже пришло озарение, что можно совместит и лечебные свойства.
– А мне больше нравится натуральные продукты! – признался сенатор, подзывая к себе жестом ещё одного помощника. – И я не поленился захватить бутылочку самого дорогого и почитаемого напитка во Вселенной. Нет, нет, это не ЖМАХ. Просто один из лучших ликёров созданных разумным существом за всю обозримую историю.
В этот момент на стол поставили два подноса. На одном стояло пятнадцать бокалов, как раз по количеству сидящих за столом, а вот на втором нечто, очень напоминающее зачахший росток дерева. С утолщением в корневой системе. Судя по реакции присутствующих, всем довелось лицезреть небывалую редкость. А владелец этой редкости, улыбаясь, стал рассказывать:
– У нас ещё есть время, поэтому я позволю себе маленькое отступление, и опишу сам процесс создания этого напитка. Мои друзья его прекрасно знают, а вот нашим гостям будет интересно. То, что вы видите, совсем не дерево, а живой организм. Вернее он был когда-то живым. Существо это живёт на планете с силой притяжения примерно в четыре раза превышающей вашу, земную. И очень подвижно в процессе своего становления и развития. Питается исключительно местными желудями, не приживающимися ни в одном месте Вселенной. Когда они доживают до пика своего развития, а это возраст девяти лет, надо его немедленно выловить. Если сделать это чуть раньше, напиток сгниёт. Если чуть позже – не успеет вобрать в себя полный букет ароматов. Животное ловят, парализуют и помещают в питательный раствор только корнями. Продолжая в то же время подкармливать специальными бактериями верхнюю часть тела. Через два года ему вводят во внутрь определённое количество спиртововинной смеси и топят в нескольких сортах мёда и воска. И там это существо лежит ещё пять лет. Полностью ссыхаясь наружно, превращая свои живые ткани в твердую и непроницаемую для всего древесину. И только тогда вывозится для продажи со своей планеты.
Возникла пауза, в которой я решил высказаться:
– Не слишком ли это хлопотное производство?
– Когда вы его попробуете, то поймёте бессмысленность своего вопроса! – Сатерниус бережно взял деревянный черенок в руки. – Обратите ещё на одну немаловажную деталь. На её усовершенствование ушли тысячелетия. Видите здесь вверху три веточки? Два большие и маленькую? Она находится как бы под защитой больших. Так вот, вовнутрь вы её не сломаете! Никак! Разве с повреждением всей ёмкости. А вот наружу: взгляните! – он поддел пальцем маленькую веточку и потянул на себя. Чуть прогнувшись, веточка легко треснула, открыв небольшое отверстие. И бокалы стали тут же наполняться на треть. Видимо сенатор прекрасно знал вместимость когда-то живой бутылки, так как у всех было почти поровну. Помощники тут же поставили бокал перед каждым сидящим. – А теперь попробуем и оценим высокое искусство.
И первым пригубил напиток. Все последовали его примеру. Даже Моб и Пардус не отказали себе в удовольствии. Мне ликёр вначале просто обжёг гортань, но уже через несколько секунд внутри появилось приятное, согревающее жжение. Оно постепенно стало скрашиваться освежающими дыхание вспышками, которые становились всё чаще и чаще. В голове зазвенела дивная мелодия незнаной доселе эйфории, а в глазах заплясали разноцветные, перемежающиеся радуги. Это продолжалось минут пять, и всё это время я сидел не двигаясь, чувствуя огромное удовольствие каждой клеточкой своего тела. Подобное происходило со всеми: все сидели с такими же счастливыми и довольными лицами. Вот только Вовчика я знал как облупленного! И он явно притворялся! Только показывал, что счастлив и доволен. Он это умеет! Но меня не проведёт! Опять что-то задумал? Или заметил? Вот бы у него спросить незаметно! Но повода с ним уединиться найти не удавалось. Пойти в туалет? Так ведь и там может быть камер понатыкано! Подумав об этом, я, почему-то покраснел и застеснялся. Вот уж, никогда не знаешь, что взбредет в голову! Да и сенатор заметил моё состояние, забеспокоился:
