Кибуц «Неве-Ям» не новый, но он молодой, развивающийся и потому проблем у них хватает. Здесь пока еще не очень благоустроено, многие проблемы только в стадии решения. Это как раз не отпугнуло, а, наоборот, привлекло Изидора Гольденберга, человека по натуре активного и деятельного.
Он входит в кибуцную комиссию по вопросам образования. Вообще, вся жизнь кибуца управляется комиссиями — по вопросам хозяйства, общественных отношений, трудовым вопросам, приема новых членов, культуры, образования, экономики, здравоохранения и проч. Начав заниматься вопросами образования и культуры, Изидор внес в кибуцную жизнь много новшеств. Недавно с его помощью в кибуце открылась учебная библиотека для школьников — на приобретение книг потратили около тринадцати тысяч лир. Сейчас решается вопрос об обучении детей различным видам искусства. Это тоже инициатива Гольденберга. В последнее время начались музыкальные занятия, которых не было раньше.
Это осознание возможности внести свой вклад, обогатить, повлиять доставляет огромное наслаждение. Гольденберги — не единственная семья из Союза в «Неве-Яме». Уже полгода живет вместе с ними семья из Воронежа — Бородулины: врач и преподавательница истории. Муж работает по специальности, жена — воспитательницей в детском саду.
— Значит в кибуце могут найти себе применение не только специалисты по сельскому хозяйству?
— Прежде всего следует запомнить, что дело здесь совсем не в специальности. Конечно, во многих израильских кибуцах сейчас развиваются различные отрасли промышленности — электроника, деревообработка, производство пластмасс, так что здесь могут найти себе применение специалисты самых различных отраслей. Но не в этом главное. Кибуц это не место ночевки или приятного времяпрепровождения. Это — община, семья, в которой живут. И кибуц интересуется в первую очередь не специальностью, а тем, насколько данный человек или данная семья подходят по своему духу к этой общине. Это, пожалуй, самый серьезный критерий, которым руководствуются при приеме новых членов. И этот же критерий должен быть определяющим для человека, решающего — идти ли ему в кибуц. А все остальное — вещи второстепенные.
*****
Бергинер Владимир, 1929 г. рождения, доктор медицинских наук, Действительный член Нью-Йоркской Академии наук
Жена Юлия, врач-рентгенолог
Дочь 1953 г. рождения, студентка медицинского факультета Тель-Авивского университета
Сын, 1958 г. рождения, студент Хайфского Техниона.
Приехали из Кишинева в 1973 г. Живут в Беер-Шеве.
В Беер-Шевской больнице и во всем Негевском медицинском центре имени Сороки на каждом шагу слышна русская речь. Многие олим из СССР нашли здесь работу. Среди них врач-невролог из Кишинева доктор Бергинер, которому недавно было присвоено звание Действительного члена Нью-Йоркской Академии Наук.
— Доктор Бергинер, расскажите, пожалуйста, о себе, о своей прежней жизни и работе.
— В нашей семьей четыре поколения врачей. Два брата моего дедушки были врачами, мой отец тоже врач и несмотря на свой пожилой возраст, продолжает работать в Израиле. Моя жена врач-рентгенолог, а ее родители тоже врачи. У нас двое детей. Дочь сейчас учится на медицинском факультете Тель-Авивского университета, а вот сын отошел от семейной традиции и хочет стать архитектором.
Я родился, вырос и окончил медицинский институт в Кишиневе. Три года проработал в отдаленной районной больнице, а потом поехал в Москву и поступил в ординатуру Института неврологии Академии Наук СССР, что было очень нелегко. Мне повезло с учителями. Ими были ученые с мировым именем: Коновалов, Членов, Шмидт... в общем, созвездие академиков и профессоров. Тому, кто хотел чему-то научиться, было у кого. Одним из моих преподавателей была Мария Борисовна Цукер, умнейшая женщина и прекрасный специалист.
После ординатуры я поступил в аспирантуру Центрального института усовершенствования врачей (тоже в Москве) и по ее окончании защитил диссертацию на тему «Лечение закрытых черепно-мозговых травм». Меня всегда интересовали вопросы острой неотложной неврологии, как например, нарушение мозгового кровообращения и мозговые травмы. В таких случаях необходима срочная помощь для предотвращения необратимых изменений в мозгу или более поздних осложнений, приводящих к инвалидности.
