— Через Мухину, — повторила вслух Лариса. — Именно через нее.
Она посмотрела на часы. Близился вечер. Это было время, когда Сидельников наверняка должен был быть на работе — все-таки человек является владельцем ночного клуба, а это время для него сродни утреннему для всех остальных. Мухина наверняка нигде не работает и является домработницей при богатом муже. Ну скорее всего… Лариса так предполагала. Это очень похоже на «новых русских». В семье Котовых, кстати, если бы Евгений не пил, а Лариса не была бы такой деятельной, могла сложиться точно такая же ситуация. Но Евгений не настаивал на том, чтобы Лариса оставалась домохозяйкой, и поэтому все было, так, как было.
Свое предположение Лариса решила проверить сегодня же. Она дождалась, когда часы пробьют восемь, прошла мимо хмурого Степаныча, который тоже собирался домой и что-то ворчал себе под нос, в гараж и завела «Вольво». Поехала она прямо по тому адресу, который был указан в качестве официального у Сергея Сидельникова в документах на «Шевроле».
Прежде всего в разговоре с Ольгой Лариса решила выяснить, что за отношения связывают ту с Сидельниковым. Котова была почти убеждена, что брак, заключенный после заявления об изнасиловании, вряд ли может быть построенным по любви и крепким. Скорее всего здесь речь шла о сделке.
И нужно попытаться найти такой аргумент для Мухиной, чтобы она сочла более выгодным для себя нарушить условия этой сделки. А такой аргумент мог определиться только в ходе беседы.
Лариса остановила машину возле недавно выстроенного девятиэтажного кирпичного дома с башенками и резными балкончиками. Поднявшись на шестой этаж, она нажала кнопку звонка на двери с номером, который был указан в документах Сидельникова. Через какое-то время женский голос спросил из-за двери:
— Кто там?
— Извините, мне нужно побеседовать с Ольгой Валерьевной, — сказала Лариса и добавила:
— По личному вопросу.
Дверь открылась, и Котова увидела Ольгу Мухину. Да, внешне она полностью соответствовала идеалу своего супруга. Не очень высокая, яркая брюнетка с длинными распущенными волосами, большими и почти черными глазами. Персиковый цвет лица, приятные черты и очень выразительные формы — большой бюст, узкая талия и пышные бедра. Для своего типа внешности она могла называться красавицей. Короткое домашнее платье темно-зеленого цвета из мягкой ткани открывало прямые стройные ноги.
— По личному? — удивленно подняла она темные, будто нарисованные угольком брови.
— Да. И очень важному, — твердо ответила Лариса.
— Н-ну-у-у… проходите, — протянула девушка, пропуская Ларису в квартиру. — Но мы ведь с вами незнакомы? Что же за личные дела?
— Незнакомы, — проходя, подтвердила Лариса. — Но это мы сейчас исправим. Меня зовут Лариса Викторовна, и я занимаюсь одним делом, в котором мне нужна ваша помощь.
— А откуда вы знаете, как меня зовут? — продолжала Ольга.
— Сейчас объясню, — успокоила ее Лариса, проходя за Мухиной в гостиную.
Они сели в кресла, и Лариса сразу же решила прояснить ситуацию.
— Ваше имя я узнала в милиции. Как я уже говорила, я занимаюсь расследованием одного дела, которое может коснуться вашего мужа. И если он ни при чем, вы можете мне помочь, скажем, если подтвердите его алиби. Вы ведь хотите помочь собственному мужу?
Говоря все это, Лариса внимательно всматривалась в лицо девушки, пытаясь определить ее отношение к происходящему. И, произнеся последнюю фразу, она поняла, что Ольга Мухина не очень-то хочет помочь своему мужу… В ее глазах не отразилось ни испуга, ни даже озабоченности, только явная заинтересованность и даже, как показалось Ларисе, надежда. Ольга встрепенулась, быстро выхватила из пачки сигарету и, закурив, оживленно сказала:
— Продолжайте, продолжайте… Мне очень интересно, что именно за дело?
— Дело очень, скажем так, деликатное…
И тем не менее серьезное, — осторожно подбирая слова, проговорила Лариса. — Речь идет об изнасиловании…
Ольга моментально вспыхнула, и Лариса подумала, что она, видимо, решила, что речь идет об истории, связанной с ней самой, и тут же прояснила этот момент:
— Это не то, о чем вы подумали. Того дела ведь уже не существует как такового.
