— Кто ее бывший муж?
— Эдакий стареющий бабник. Красавец и франт.
— Вы с ним знакомы?
— Нет, не удостоился этой чести.
— И все-таки ненавидите его!
— Почему я должен ненавидеть его? Я никогда с ним не встречался, совсем его не знаю, да и знать не желаю... Но имел возможность составить о нем свое мнение по тому, что слышал. И это мнение не слишком лестно.
Отношение Григорова к бывшему супругу Якимовой было, очевидно, отзвуком чувств Каменова.
— А как его зовут?
— Пьер, — ответил протяжно, с иронией Григоров. Пьер Хаджихристов.
— Они поддерживают какие-нибудь отношения? — я имею в виду Якимову и ее бывшего супруга.
— Нет, никаких. В этом я абсолютно уверен. Она любит Слави.
— Но тогда почему они до сих пор не поженились? — спросил Влахов.
— Мне кажется, что это дело недалекого будущего. Правда, Слави терзается мыслью, что он не достоин такой красавицы, как Стефка. Он сравнивает себя с Хаджихристовым. Тот, мол, красив, элегантен, у него прекрасное общественное положение и еще более блестящие перспективы. Но все это глупые, напрасные страхи Каменова...
— А как бы он повел себя, если бы Якимова вдруг оставила его?
— Я не верю в такую возможность, — решительно возразил Григоров. — Она ценит Слави как уравновешенного, прямого и честного человека. Знает, что он горячо, по-настоящему любит ее.
— И все-таки, если бы он вдруг убедился, что она разлюбила его? — упорствовал Влахов.
— О, это было бы настоящей катастрофой для него. Не знаю, как бы он пережил ее. Жизнь утратила бы для него всякий смысл...
— Он ревнив по характеру?
— Ревнив ли он вообще, не могу вам сказать. Это его первая настоящая, большая любовь, и Стефку он ревнует. И не потому, что она подает ему повод для этого, а единственно из-за его навязчивой идеи, что он ее не достоин. Впрочем, — опомнился Григоров, — мне не совсем удобно говорить об интимной жизни моего друга. Вы все еще не сказали мне, чем вызваны эти расспросы.
Влахов взглянул Григорову прямо в глаза и сказал:
— Вчера вечером Стефка Якимова была убита в своей комнате. Задушена. А Каменов исчез.
Судья онемел. Взгляд его сделался каким-то незрячим, ничего не выражающим.
Несколько минут прошло в молчании.
— Убита!.. — чуть слышно, сдавленным голосом проговорил наконец судья. — И вы... вы подозреваете...
— Я хотел бы найти Каменова и поговорить с ним. Прошу вас как судью и как его друга, если вы его встретите, если он позвонит вам или придет, помогите нам встретиться с ним. Ему нельзя убегать, нельзя скрываться...
Они вышли вместе. Судья пошел в столовую, а Влахов отправился в юридическую консультацию. Разговор с секретарем был недолгим.
Каменов сегодня в консультацию не явился. Мнение секретаря о Каменове полностью совпадало с характеристикой, которую дал своему другу Григоров. Коллеги уважали его как человека скромного, даже слишком скромного для профессии адвоката. Он занимался исключительно гражданскими делами, клиентуру имел небольшую.
Придя в управление, Влахов доложил о происшествии начальнику отдела и попросил разрешения объявить о розыске Каменова. Ломская милиция должна была проверить, не скрывается ли он у своей сестры. Были предупреждены пограничные заставы. В институте скорой помощи и в морге на запрос о Каменове ответили отрицательно.
К концу рабочего дня в кабинет Влахова вошел Гюзелев, оперативный работник, который был послан на проверку трамвайных билетов, найденных в сумке Якимовой.
Смуглый невысокий паренек с хитрыми цыганскими глазами проходил стажировку в группе Влахова. Гюзелев с таким энтузиазмом стал рассказывать о том, как объездил на трамваях всю Софию и ходил по домам кондукторов, будто по меньшей мере задержал убийцу. Влахов слушал его, не прерывая, хотя для следствия представляли интерес только два билета — номер 086243 и номер 086244, серии ФЖ, выданные в маленьком трамвайчике, который ходил между Павловом и Бояной. Гюзелев в конце концов нашел кондукторшу, продавшую эти билеты, и узнал, что она начала свой рейс в Бояне в воскресенье, в двадцать два часа тридцать минут, билетом номер 086237, серии ФЖ. Это означало, что Стефка Якимова и сопровождавший ее человек сели на первой же остановке.