На ее лице не отражалось никаких эмоций. Но по тому, как она куталась в плащ из вороньих перьев, Ди понял, что богиня нервничает.
— А если не успеем? — поинтересовался он.
Он никогда еще не видел богиню ворон такой, и его забавляло ее беспокойство.
Морриган подняла голову и взглянула на крадущуюся тьму. В ее черных глазах отразились звездные горошины.
— Тогда мы тоже исчезнем. Нас засосет в пустоту, — тихо добавила она, наблюдая, как горы вдалеке обращаются в пыль.
Потом эта пыль вихрем взлетела в небо и растворилась.
— Вот это и есть настоящая смерть, — прошептала Морриган.
Ди сидел на корточках между тающими останками Иггдрасиля, а вокруг него прекрасный и гармоничный мир Гекаты рассыпался в прах, уносимый незримым ветром. Богиня создала свое царство из ничего, и теперь, когда ее не стало и некому было поддерживать в нем жизнь, все возвращалось на круги своя. Горы рассыпались, точно песчаные барханы, целые лесные рощи медленно увядали и исчезали, точно выключенные лампочки, а крупная луна, низко повисшая в небе, постепенно теряла свои очертания. В конце концов от нее осталось лишь нечто похожее на сдувшийся мячик. А на востоке поднимался золотой шар солнца, и небо до сих пор оставалось синим.
Богиня ворон спросила у своей тетки:
— Сколько времени у нас есть до того, как все это исчезнет?
Бастет зарычала и пожала широкими плечами.
— Кто знает? Даже я никогда не наблюдала гибель целого царства. Может, всего несколько минут…
— Мне больше и не нужно, — сказал Ди и положил меч Экскалибур на землю.
Гладко отполированный каменный клинок отражал черноту, подкравшуюся с запада. Ди выбрал три самые большие ледышки, которые когда-то были Гекатой, и положил на меч.
Морриган и Бастет заглянули ему через плечо. На клинке задрожали их кривые отражения.
— Почему так важно делать это именно здесь? — спросила Бастет.
— Это был дом Гекаты, — ответил Ди. — А вот тут, прямо на месте ее смерти, связь с ней наиболее сильная.
— Связь… — прорычала Бастет и кивнула.
И тут до нее дошло, что Ди собирается применить самую опасную и черную из всех магий.
— Некромантия! — прошептал Ди. — Я хочу поговорить с мертвой богиней. Она провела здесь столько тысячелетий, что это место стало частью ее. Могу поспорить на что угодно: ее сознание еще не умерло и привязано к этому месту.
Он прикоснулся к эфесу меча. Черный камень загорелся, и свитые в кольцо змеи на мгновение ожили, грозно зашипели, высунув языки, и вновь обратились в камень. Лед растаял, и жидкость растеклась по черному камню, окутав его маслянистой пленкой.
— А теперь посмотрим, — пробормотал Ди.
Вода на мече забурлила и пошла пузырями, швыряя в разные стороны брызги, как на разогретой сковороде. И в каждом пузырьке появилось лицо — лицо Гекаты. Оно мгновенно меняло свой облик, и только глаза цвета желтого масла, полные ненависти, оставались прежними.
— Поговори со мной! — крикнул Ди. — Приказываю тебе! Зачем Фламель пришел сюда?
Голос Гекаты был похож на бульканье воды.
— Чтобы скрыться от тебя!
— Тогда скажи, что это за дети?
Образы, возникшие на мече, оказались на удивление подробными. Они передавали события глазами Гекаты. Вот Фламель приезжает с близнецами, и двое ребят сидят, бледные и перепуганные, в покореженной машине.
— Фламель верит, что это близнецы из легенды, о которых говорится в Кодексе.
Морриган и Бастет наклонились ближе, напрочь позабыв о стремительно надвигающейся пустоте. На западе не осталось уже ни одной звезды, пропала луна, и огромные куски неба совсем исчезли, оставив после себя лишь черноту.
— А это так? — требовательно спросил Ди.
Следующая картина показала ауры близнецов — золотую и серебряную.
— Солнце и луна, — прошептал Ди.
Он не знал, ликовать или ужасаться. Его подозрения подтвердились. С того самого момента, как Ди увидел их вместе, у него не раз закрадывалась мысль, что это могут быть те самые близнецы.
— В легенде говорится именно об этих близнецах? — снова спросил он.
Бастет наклонила крупную голову так низко, что ее длинные усики защекотали лицо колдуна, но он не стал отмахиваться, испугавшись последствий, — уж больно близко от него сверкали ее клыки. От Бастет несло мокрой кошкой и ладаном, и у Ди зачесалось в носу.
