Но ожидание было слишком дорогим удовольствием. Надо сейчас же добраться до Фламеля и как можно быстрее отобрать у него страницы Кодекса.
Спрятавшись в зарослях кустарника, Ди наблюдал за старейшинами. Геката стояла в дверях своего дерева-дома, окруженная последними торк-альта из ее личной охраны. Пока вепри сражались с кошками и птицами, Геката одна отражала объединенную атаку Морриган и Бастет.
Все трое не обращали внимания на оборотней, дерущихся вокруг. Случайному свидетелю показалось бы, что трое старейшин просто смотрят друг на друга. Но Ди заметил серо-бурые облака, которые скопились над Иггдрасилем, увидел, как от нежно-белых и золотистых цветов, покрывавших землю вокруг скрюченного, обгорелого дерева, вмиг осталась только черная грязь, а гладкие камни поросли противным блестящим грибком. Ди улыбнулся: все, теперь уже недолго осталось. Сколько еще сможет Геката противостоять двум старейшинам, тетке и племяннице?
Но богиня и виду не подавала, что обессилела.
Внезапно она нанесла ответный удар.
И хотя задымленный воздух даже не шелохнулся, Ди увидел, как невидимый и неощутимый ветерок хлестнул по плащу Морриган, наброшенному на плечи, и ударил в лицо Бастет, которой пришлось наклониться вперед, чтобы противостоять ветру. Орнамент на отливающем металлом платье Гекаты завертелся с головокружительной скоростью, цвета замелькали и смешались.
С нарастающим беспокойством Ди следил за тем, как по траве движется тень, превращая ее из зеленой в бурую. Рой черных мошек взлетел с земли и уселся на шерсть Бастет, заползая ей в уши и в нос. Богиня кошек взвыла и отшатнулась назад, лихорадочно потирая лицо. Она упала на землю и начала кататься в высокой траве, пытаясь сбросить с себя насекомых. Но их становилось только больше: к мошкам добавились огненные муравьи и пауки-отшельники, которые выползли из травы и облепили ее тело. Встав на четвереньки, Бастет запрокинула голову и истошно вскрикнула, потом повернулась и побежала через поле, периодически падая и катаясь по земле. Добежав до маленького пруда, она окунулась в воду, пытаясь смыть с себя насекомых, и побежала дальше. Она пересекла половину поля, и только тогда плотное вьющееся облако оставило ее в покое. Бастет начала яростно чесаться, оставляя на коже громадные царапины, потом встала на ноги и зашагала обратно к Иггдрасилю. И тут перед ней повис еще более жуткий рой мух.
В тот момент Ди понял, что у Гекаты есть возможность — всего лишь возможность — победить. Разделив Бастет и Морриган, Геката сделала умелый стратегический ход. А уж о том, чтобы Бастет не вернулась, она позаботилась гениально.
Обнаружив, что ей не удастся вернуться к Иггдрасилю, Бастет зашипела от злости, развернулась и понеслась туда, где Фламель, Скетти и близнецы пытались отбиться от противника. Ди увидел, как она в один прыжок преодолела внушительное расстояние и подмяла алхимика под себя. Он немного успокоился и даже позволил себе улыбку, которая, правда, тут же угасла. Ведь он-то сам до сих пор не сумел выбраться из этой части поля.
Как, скажите на милость, ему пройти мимо Гекаты?
Иггдрасиль полыхал жарким пламенем, сбрасывая с себя обуглившиеся ветки и листья, разбрызгивая липкий сок из треснувших веток, но силы Гекаты не угасали. Ди отчаянно заскрипел зубами: все его исследования говорили, что Геката пробудила дерево к жизни, вселив в него немного своей жизненной силы. А дерево росло, наполняя Гекату силой и бодростью. Это Ди придумал сжечь дерево. Идея была простой и гениальной: если дерево сгорит, Геката ослабеет. Но получилось совсем наоборот: одной-единственной искрой они еще сильнее распалили ярость богини, и теперь она стала почти всесильна. Когда Ди увидел, как губы Гекаты тронуло нечто похожее на улыбку, как у Морриган подкосились ноги и она отпрянула, колдун начал подозревать, что здесь, в ее собственном царстве, трехликую богиню им не одолеть.
Ди понял, что ему пора сделать решительный шаг.
Прячась в тени деревьев и высокой травы, он обошел вокруг ствола могучего Иггдрасиля. Пришлось, правда, присесть на корточки, чтобы его не заметили: в кусты прямо перед ним рухнул торк-альта в своем зверином обличье, облепленный по меньшей мере дюжиной кошек-мутантов и двумя дюжинами птиц.