Нравственные критерии гемян, нашедшие естественное воплощение в личности Кея, исключали насилие. Исторический опыт научил: не бывает победителей и побежденных. Любая победа беременна поражением, и оно рано или поздно появится на свет и перевернет все с ног на голову. Вчерашние побежденные окажутся благополучнее победителей, а то, что было предметом гордости предков, вызовет стыд у потомков...
Когда цивилизация Гемы подверглась самоуничтожению, немногие уцелевшие мгновенно забыли о вражде, противостоянии, национальной и религиозной розни. Гемяне - иных национальностей больше не существовало. Но неужели единства можно достичь только ценой множества жизней?
Да, Кей мог легко обуздать Фан-Орта, взять под контроль его мысли и действия. Но любое попрание человеческой воли, даже в самых благих целях, шло вразрез с моральными принципами коллективного разума.
Фан-Орт требовал допустить "гарантов" к выработке решений. На первый взгляд, это было бы разумно и уж, во всяком случае, демократично. Однако в оперативности мышления люди настолько уступают интеллект-автоматам, что "дискуссионный клуб" стал бы тормозом.
Кей не признавал такой вариант "сотрудничества". Ведь можно сделать и так, что автопилот будет согласовывать малейшую коррекцию курса с человеком. Но есть ли тогда смысл в автопилоте?
Никогда еще бывший космокурьер не стоял перед столь трудным выбором. Даже оказавшись в непроходимых джунглях Гемы после катастрофы челночного корабля, он не испытывал сомнений. А вот сейчас мучительно перебирал возможные варианты действий и не знал, на каком остановить выбор.
Оставить все как есть? Или нужна-таки "коррекция курса"? Только вот никакой автопилот для этого не годится. Наступили те самые "непредвиденные обстоятельства", при которых Кей обязан употребить власть. Но как?
7. На пределе терпения
И вновь среди астронавтов воцарилось уныние, тем более невыносимое, что ему предшествовала вспышка надежды...
Они покидали архипелаг, долгожданно встреченный в космическом океане, - звездную систему, которую интеллект-автоматы признали потенциально опасной: один шанс из миллиарда был за то, что ее светило спустя несколько тысячелетий превратится в сверхновую.
Об этом рассказал им Кей, который после встречи с Фан-Ортом не счел возможным более скрываться.
"Гаранты", естественно, уже знали о нем и в своем большинстве встретили с плохо скрываемой неприязнью. Среди заданных ему вопросов один был самым острым:
- До каких пор интеллект-автоматы будут все решать за нас?
- За вас? - удивился Кей. - Но вы не уполномочены принимать решения! Кстати, решают не интеллект-автоматы, а коллективный разум, воплощенный в их программу.
- А где он, этот всесильный разум?
- Он и думать о нас забыл!
- Мы для него ничто! - зашумели астронавты.
- А что делаете на сфероиде вы, не человек и не интеллектавтомат? - вызывающим тоном спросил Корби.
Вопрос не застал Кея врасплох.
- Подумайте сами. Если я ни тот и ни другой, то какова моя миссия?
- Советник при интеллект-автоматах?
- Они не нуждаются в советах.
- Шпион "призраков"? - с издевкой спросил Фан-Орт, не забывший унижения.
Кей брезгливо поморщился.
- В этом меня уже обвинял Лоор.
- А может, он был прав?
- Не говори глупости, Фан! - вмешалась Орена и, обратившись к Кею, примирительно сказала: - Извините нас за горячность и отнеситесь с пониманием. Мы пока еще молоды. Но молодость быстро проходит. Сейчас нам некуда девать энергию, а что будет через десять, двадцать, сорок лет? В отличие от вас мы не бессмертны.
- Не абсолютизируйте бессмертие, - проронил Кей.
- Каким бы оно ни было, мы его лишены, - буркнул Фан-Орт.
Если бы астронавты знали, что Кей не меньше, чем они, торопит время, что сейчас он ближе к смерти, чем любой из них! Срок, отпущенный ему, ограничивался скудным запасом аккумулированной энергии: тончайшая нить направленного излучения, связывавшая сфероид с Гемой, оборвалась...
Энергетического резерва еще хватило бы, чтобы телепортироваться на Гему, но Кей об этом даже не думал: долг обязывал его до последней минуты оставаться на своем бессменном посту. Год два, мало ли что может произойти за это время! А потом он умрет во второй раз, теперь уже навсегда.
