Кэлли послушно отломила один кусочек и растопила на языке, выждала время, отломила другой, проделала все то же и ткнула пальцем в одну из мисочек, на которой, как ей показалось, помещался источник большего наслаждения. Натали удовлетворенно кивнула, по всей видимости полностью разделяя выбор приятельницы.
Месяцы с апреля по июнь были особенно популярны у желающих вступить в брак, поэтому преддверие весны было традиционно особенно жарким для «Белль Марьяж».
– Отлично, увидимся, – Натали поспешила выдворить Кэлли с кухни. – Да, кстати, удачно тебе отобедать с твоим старинным дружком.
– По-вашему, все так очевидно. А вот я в этом не уверена.
– Конечно, чем ты лучше других. Теперь твое время помучиться. А чему быть, того не миновать, тем более, если ты работаешь в свадебном салоне.
– У меня сил нет…
– А у меня времени, – перебила ее Натали. – Ты думаешь, у нас есть силы наблюдать, как ты избитыми возражениями стараешься разуверить нас в том, что ты обычная женщина с естественными желаниями? Хватит, Кэлли, никого больше не обманешь. Я видела твою блаженную физиономию после разговора с этим абонентом. Я, например, уже знаю, что состряпаю на твою свадьбу. Так что топай, у меня много дел… И спасибо тебе за помощь.
– Поверь, не скоро наступит тот день…
– Ха! Напомню тебе это накануне кольцевания, – пригрозила ей Натали.
– Итак… – проговорил Джаред, склонившись к Кэлли, стоя напротив салона «Белль Марьяж». – Куда отправимся? Чего бы тебе хотелось?
– Чего-нибудь итальянского, – ответила Кэлли.
– Отлично. Кафе «Донателло»?
– Пойдем. Там мило, уютно, отличная кухня.
– Полностью разделяю твое мнение, – отозвался Джаред.
– Насколько мне помнится, мы не часто сходились во мнении, – заметила Кэлли, когда они неспешно зашагали вдоль улицы.
– В школе и колледже все придерживаются исключительной точки зрения. С годами привычка к оригинальности выхолащивается простой житейской мудростью.
– Не у всех, – уточнила девушка.
– Не у всех, – согласился ее спутник. – В молодости мы мгновенно вспыхивали, не терпя разногласий. Теперь все иначе.
– Значит, ты стал мудрее, – заключила Кэлли.
– А ты что же, нет? – спросил он.
– Не уверена, хотя, бесспорно, переменилась.
– Да, поешь ты много лучше, чем в колледже, – заверил ее Джаред.
– Спасибо, – с искренним смущением поблагодарила его она.
– Мы давно знакомы, Кэлли, но мне кажется, что ты знаешь меня гораздо хуже, чем я знаю тебя… – проникновенно проговорил Джаред, остановив Кэлли посреди пути и заглянув ей в глаза.
Кэлли не удивило это заявление. Она и прежде подозревала, что Джаред не заблуждается в отношении ее. Иначе она не оказалась бы с ним в одной постели и не услышала бы поутру брошенную им памятную фразу, решившую все: «Это ведь не то, чего ты хотела, Кэлли?»
Она действительно не хотела этого – секса в послепраздничном угаре, угрызений совести, стыдливого расставания и подлого уговора не встречаться, не вспоминать, не желать…
– Меня и раньше удивляла твоя способность так погружаться в собственные мысли посреди всеобщей круговерти и суеты. Ты сейчас похожа на таинственную картину – великолепно-загадочная.
– Я слышу тебя, – заверила Кэлли.
– О! Это приятно, – усмехнулся Джаред.
– Ты ведь не женат? – прямо спросила его она.
– И никогда не был, – словно в укор ей сказал он.
– Столько времени прошло… Почему? Честно скажи!
– Ценишь честность, Кэлли? – в его словах вновь послышался упрек. – Не было времени, или возможности, или желания. Я работаю, с кем-то приятно провожу время, с кем-то просто сплю. Достаточно честно?
– Прежде ты был разборчивым юношей, – вернув ему невысказанное обвинение, произнесла Кэлли.
– Человека, который соблазнил невесту лучшего друга, ты называешь разборчивым?! – легкомысленно рассмеялся Джаред.
– Но ты сам говорил мне о женитьбе, карьере, большом доме с детьми.
– Слова, Кэлли. Не относить к ним всерьез. В моей нынешней жизни меня все устраивает… Я удивляюсь тяге людей к браку. Хотя, признаю, супружество придает солидности. Но идет это далеко не всем. Что скажешь, Кэлли Филлипс, женщина, порхающая на крылах благодати?
