Полина сперва проскакала вперед, но потом ей стало стыдно, она одумалась и вернулась.
– Бабушка, давайте, я вам помогу!
Бабка долго и испытующе глядела на нее, словно проверяя, достойна ли Полинка доверия.
Потом сказала:
– Сумку давай. Ты мои пакеты потащишь, а я твою сумку.
– Да не надо, – рассмеялась Полина. – Она совсем не тяжелая. Спасибо вам, но я и так справлюсь. Давайте ваши пакеты.
– Ты что, дура? – поинтересовалась у нее бабка. – За каким фигом мне тебе помогать? Просто если ты с моими покупками деру дашь, то мне тебя не догнать будет. А так твоя сумочка у меня в залог останется. Ну что? Согласна на такой обмен?
– Держите.
Бабка вцепилась в сумку Полины, а та поволокла сумки на четвертый этаж. На четвертом этаже жила также Клавдия. И Полина прикидывала, совпадение это или нет. Дверь в бабкину квартиру была самой обычной, обитой вагонкой. А вот дверь в квартиру Клавдии выгодно отличалась. Лак, латунь, шик и блеск.
– Ладно, помогла, теперь топай.
– Бабушка, вы меня простите, но меня к вам по делу послали.
– Кто тебя ко мне послал?
– Директор нашего училища. Я учусь в классе у Клавдии Николаевны, а она не появляется на работе больше недели. Меня послали узнать, все ли с ней в порядке.
– В училище, говоришь? А как фамилия Клавдии?
– Чепухова.
Бабка фыркнула.
– Надо же, знаешь. Выходит, не врешь?
– Не вру.
– Ну, тогда заходи. Да не бойся, Клавдии все равно дома нету. За ней как утром катафалк приехал, так и все, больше она не появлялась.
Услышав второй раз за это утро про катафалк, Полина немножко напряглась.
– А что за катафалк? Черный?
– Да уж не цветной.
– А кресты на нем были?
– Имелись и кресты. А ты чего? Тоже его видела?
Полина через силу кивнула головой и спросила:
– В котором часу это было?
– Около девяти.
А Вера уехала еще в семь утра. Что же получается, один и тот же катафалк забрал сперва Веру, покатал ее, а потом приехал за Клавдией? И увез обеих? А куда?
– Раньше вы этот катафалк тут видели?
– Нет. У нас народ живучий. А если кто и помирал, то тихо, без всякой помпы на погост отправлялся. Автобус для родственников. Ну, или «газельку», если родни немного. А катафалк… Даже не припомню, чтобы такое в жизни видела. Вот деда моего хоронили, четверка лошадей дроги с гробом тащила, но то другое, в деревне дело было, да и давно, до войны еще. Нынче уж так не хоронят.
– А у Клавдии разве кто-то умер?
– Некому у ней помирать. Одна она живет. Отца с матерью давно уж схоронила. Бабку с дедом туда же. Ни братьев, ни сестер у Клавдии нету.
– А жених? Муж?
– Мужик какой-то крутился возле нее, да что-то последний месяц я его больше не вижу. Пастор к ней приходил, это было дело. Но пастор – это ведь не мужик?
– Пастор?
Полина снова насторожилась. Пастор – это священник католической церкви. А кресты на катафалке были католическими. И еще совсем неподалеку отсюда на Первой Красноармейской находился собор Успения девы Марии, принадлежащий опять же католикам.
И Полина решила, что соседку насчет пастора нужно расспросить получше.
– Вы его видели?
– Видела. Подтянутый такой, красивый, я бы даже сказала. Костюм на нем ладно так сидел.
– Значит, он не в сутане был? Как же вы узнали, что это пастор?
– Ты наших священников много видела, чтобы они в рясах по улицам расхаживали?
– Иногда бывает.
– Куда чаще они в обычной одежде ходят, – возразила старуха. – Так и пастор в мирской жизни в костюме ходил. Только на шее такая особенная штучка у него была, пасторский воротничок называется.
– Только по воротничку и узнали?
– Клавдия мне сама сказала, что это пастор к ней приходил.
Пастор. Катафалк. Что происходит? Полине очень хотелось бы это узнать, но она пока что не представляла, с какой стороны подступиться к делу. Одно она понимала: если они хотят разобраться, нужно искать таинственный катафалк и его владельца.
Но в этот момент ей позвонила Римма.
– Я все выяснила, – сказала она, не дав Полине и рта открыть. – Поговорила с нашими. Боюсь, дело серьезней, чем я ожидала. Оказывается, за последние две недели на Клавдию и Веру было совершено не меньше пяти покушений. Два на Клавдию, три на Веру.
