Надо сказать, что в годы учебы в Якутском реальном училище у Алексея Кулаковского завязались знакомства, сохранившиеся на всю жизнь.
Таким было, например, его знакомство с Семеном Барашковым.
С. П. Барашков, два года проучившись в приготовительном классе, был переведен в первый класс, когда в училище поступил и Кулаковский.
С 20 марта 1893 года семнадцатилетний Барашков вынужден был оставить учебу, чтобы помогать отцу, занимавшемуся снабжением Успенского прииска Витимской системы.
Однако товарищеские отношения сохранились.
И когда полтора десятилетия спустя Кулаковский снова встретился с Барашковым, товарищеские отношения переросли в настоящую дружбу, которая оказалась чрезвычайно плодотворной для всей Якутии…
Глава третья
АЛГЫС — ЭТО БЛАГОСЛОВЕНИЕ
У старцев древних,
У сказителей мудрых,
У предков ушедших
Поговорка была такая:
Проклятье, как эхом,
отзывается кровью,
Благословение, как эхом,
отзывается любовью.
А. Е. Кулаковский.
Благословение по-старинному[32]
«Носи с собой старца в заплечном мешке, чтоб пользоваться его советами»…
«У старших бери алгыс, а у молодых — дружбу»…
Эти пословицы Алексей Елисеевич Кулаковский запомнил с детства и всегда следовал им, хотя это не всегда приносило ему очевидную пользу.
31 мая 1897 года двадцатилетний Алексей Кулаковский получил аттестат об окончании Якутского реального училища. Начиная с этого дня и до января 1888 года, когда он приступил к работе помощником письмоводителя Ботурусской инородной управы, в его биографии образуется семимесячный перерыв. Не найдено никаких документов и свидетельств о занятиях Кулаковского, кроме составленного 25 сентября 1897 года прошения инородца II Хатылинского наслега Ботурусского улуса Степана Инокентьева, поданного старостам III и IV Жохсогонских наслегов.
Можно предположить, что Алексей Елисеевич Кулаковский, который более всего стремился получить образование, пытался изыскать в эти месяцы возможность для продолжения учебы, возможно, с этими попытками были связаны и его — «зимою два раза ездил в город» — поездки в Якутск.
Шансы на продолжение образования у Кулаковского были. Полученный в реальном училище аттестат предоставлял право на поступление в институт. Можно было — такие прецеденты имелись! — попробовать похлопотать об оплате обучения за счет казны.
Как явствует из письма В. В. Жуковскому, Кулаковский встречался в Якутске с одноклассником Григорием Бушуевым, расспрашивал о знакомых, и хотя возобновить отношения с бывшими товарищами по училищу не удалось, но попытки такие Кулаковским предпринимались…
«Зимою два раза ездил в город, — писал он В. В. Жуковскому, — причем в первый раз виделся с Гришей, который обещал показать твое письмо к нему, но во второй мой приезд не только не исполнил это обещание, но даже не счел нужным повидаться со мною, говоря посланнику моему, что будет мыться в бане. Этот незначительный сам по себе поступок его сильно меня огорчил, так что я чуть не расплакался… Я вообще туго и медленно сближаюсь с человеком, но зато нелегко разуверить меня в друге, о котором раз возымел хорошее мнение, на этом основании только я не хочу серьезно негодовать на Гришу…»..
Впрочем, вполне возможно, что попытки более интересного устройства в жизни А. Е. Кулаковский предпринимал, ожидая подыскиваемого родителями места помощника письмоводителя, и составленное им в сентябре прошение Степана Инокентьева было как бы экзаменом на эту должность…
Попыткам сына продолжить образование родители не сочувствовали. Во-первых, и возможностей таких — все равно пришлось бы залезать в долги! — не было, а, во-вторых, и результат был не известен. Те редкие якуты, которым удалось получить высшее образование, как правило, уже не возвращались назад и, женившись в чужих краях, как бы переставали быть якутами, забывали язык и родню…
Как считает Г. П. Башарин, родители Кулаковского «счастье своего сына усматривали в трояком идеале».
«Алексей должен был: во-первых, стать улусным суруксутом-письмоводителем, во-вторых, жениться на богатой невесте и, в-третьих, иметь хозяйство, жить близко от стариков, содержать их, а в случае их смерти, говоря по-якутски, кинилэр унуохтарын тутуохтаах этэ, то есть должным образом похоронить.
