Александр Исаевич Браудо: Очерки и воспоминания - страница 27

Но я не считал более возможным ограничиваться расчисткой мусора антисемитической пропаганды. Я полагал, что Англия и Франция должны теперь, с своей стороны, дать решительный отпор юдофобским поползновениям и интригам, и публично заявить о своем сочувствии русскому еврейству в его борьбе за право и справедливость. Я это высказал в своем докладе Английскому Еврейскому Комитету и просил последний принять необходимые для этого шаги.

Такое требование могло показаться слишком смелым для того мрачного времени, когда собственные судьбы Англии и Франции, казалось, висли на волоске. Но Комитет отнесся к моему требованию не только с полным сочувствием, но горячо его приветствовал и представил его британскому правительству. И последнее дало нам очень скоро полное удовлетворение. Артур Бальфур, стоявший тогда во главе Британского Министерства Иностранных дел, прислал Английскому Еврейскому Комитету формальное письменное заявление, что Британское Правительство сделает с своей стороны на Конференции Мира все, что оно будет в состоянии, для удовлетворительного разрешения еврейского вопроса в России. Это заявление я, конечно, немедленно сообщил в Poccию для опубликования в русской печати. Затем я обратился к французскому комитету Alliance Israelite Universelle с просьбою побудить к такому же заявлению правительство Франции. И скоро получилось от тогдашнего министра иностранных дел Франции, Пишона, столь же определенное обещание, что французское правительство сделает на Конференции Мира все от него зависящее для удовлетворения справедливых требований русского еврейства.

Эти обещания были в полной мере выполнены на Конференции Мира 1919 года. Это было заключительным аккордом заграничной работы Александра Исаевича Браудо. {67} Участвовали в этой работе и содействовали ее успеху, правда, еще другие общественные деятели, в довольно значительном числе и с очень большим общественным весом и влиянием, но едва ли кто-либо из них приобрел больше прав на признательность еврейства за это дело, чем Александр Исаевич Браудо. Александр Исаевич начал это дело. Александр Исаевич неустанно заботился о нем и всеми силами его поддерживал. Александр Исаевич обеспечил возможность его доведения до конца.

"До конца", конечно, только относительно. - От принципиального признания прав евреев до фактического осуществления этих прав - дистанция огромного размера. Много требовалось и требуется усилий для того, чтобы действительно и окончательно обеспечить всем евреям бывшей Российской империи достойные условия существования. В этих усилиях Александр Исаевич, совершенно отрезанный от культурного миpa роковым октябрьским переворотом, к несчастью, не мог принимать участия.

Лишь в 1924 году он был выпущен на время заграницу. Тут все друзья и товарищи горячо и настоятельно просили Александра Исаевича остаться с ними и вместе с ними продолжать великое дело его жизни. Но Александр Исаевич на это возражал, что он не может оторваться от друзей и товарищей, оставшихся в России, с которыми его также связывают общественные обязанности. - Разрешила дилемму сама судьба: Александр Исаевич остался заграницей, в Лондоне, на еврейском кладбище...

Десять лет прошло с тех пор. Но друзья Александра Исаевича все еще живо чувствуют этот удар судьбы. Место, которое Александр Исаевич занимал в русско-еврейской общественности, пустует до сего дня. До сегодняшнего дня не нашлось замены этому замечательному общественному деятелю. Да! Он был "только" сеятелем. Но сеял Александр Исаевич семена самой высокой ценности: разумное, доброе, вечное!

Р. Бланк. Париж. 1935 г.

{69}

ЧЕЛОВЕК ОН БЫЛ!

(М. Кроль)

Обаяние Александра Исаевича Браудо чувствовали все знавшие его, хотя, вероятно, немногие из них задумывались над тем, почему этот тихий и скромный человек так очаровывает сердца, так покоряет душу. Его любили, потому что он нес с собой всегда какое-то успокоение, радостную готовность делать для обращающегося к нему за помощью или услугою максимум того, что он был в состоянии делать.

А возможности у него были огромные, так как его удивительная способность завоевывать симпатии и дружбу помогала ему завязывать связи в самых избранных и влиятельных кругах общества.