Проблема поведения клириков, актуальная проблема церковной дисциплины, всегда волновала Александра, так же как она волновала всех пап в Средние века. Данная проблема затрагивается во многих его письмах, поэтому она неизбежно возникла на Третьем Латеранском Соборе. Многие люди, включая короля Франции, говорили о существующей склонности священнослужителей к роскоши и тщеславию. Поэтому Собор постановил, что в будущем прелатам не позволяется путешествовать с большим обозом охотников и сокольничих, но довольствоваться уменьшенным кортежем из не более чем сорока или пятидесяти лошадей для архиепископа, двадцати пяти для кардинала, от двадцати до тридцати для епископа, от шести до семи для архидиакона, и двух для декана. Кроме того, представители духовенства не должны были требовать для себя дорогостоящих банкетов во время посещения других стран и приходов. Прелат-посетитель должен довольствоваться тем, что являлось необходимым и удобным, однако в определенных случаях ему разрешалось получать разумное вспомоществование.
В отношении древнего, но стойкого греха симонии Третий Латеранский Собор обновил или дополнил прежние постановления. Широко распространенное злоупотребление – взимание платы за таинства: освящение брака или похороны, – уже нельзя было терпеть. Невоздержанность клириков, также являвшаяся проблемой, особенно в Германии, Англии и Скандинавии, стала темой нескольких писем Александра, некоторые из которых были включены в собрание декреталий. Одиннадцатый канон Латеранского Собора повторил прежние наказания за этот грех. Во время Средних веков задача сохранить соответствующее и хорошо дисциплинированное приходское духовенство оказывалась очень трудной, а продвижение в этом деле – медленным.
Двенадцатый канон Латеранского Собора запрещал клирикам, включая монахов, выполнять светские административные функции. Они не должны были действовать как адвокаты и могли защищать только собственные церкви или бедных. Это постановление наносило удар в самый корень сложившейся религиозно-политической системы во всей Европе, особенно в Англии, где юридические процедуры были хорошо развиты, и где король ожидал, что административные обязанности будет выполнять его духовенство. Бекет, мы напомним, признал это несоответствие, став архиепископом. Несмотря на данное общее постановление, принятое на Третьем Латеранском Соборе, в Англии и в других странах для клириков оставалось обычным занимать высокие административные посты или служить в качестве судей в королевских судах. Как эта проблема была разрешена законодательно, если была вообще когда-либо разрешена, не совсем ясно, но, очевидно, в некоторых случаях священники могли согласовывать свое освобождение от данного обязательства. Не представляется, поэтому, возможным, что этот декрет мог оказать большое влияние на решение проблемы. Также очевидно, что раннее постановление Александра, запрещающее монахам изучать медицину и гражданское право, не было одобрено, в связи с чем возможные исключения получили позднее широкое обсуждение у католиков.
Монастырское духовенство составляло особую проблему для папского управления. По различным причинам освобождения монастырских организаций от выплаты налога умножились. Ситуация развивалась со времен григорианской реформы в направлении прикрепления религиозных общин прямо к Святому Престолу: некоторые, например Клюни, прикреплялись в качестве организации, другие – как отдельные-религиозные братства.
Очевидно, что Александр продолжал эту политику. Папские уступки цистерцианцам, с которыми Александр имел тесные отношения, привели к фактически полному освобождению их от каких-либо выплат. Он также, напомним, поддерживал привилегированные позиции религиозно-военных орденов тамплиеров и госпитальеров. Частично, вследствие схизмы, определенные религиозные братства были подвергнуты дисциплинарному взысканию, например Клюни, в то время как Везёль и Сен-Жиль получили независимость. Очень многие папские письма рассматривали права отдельных религиозных братств в отношении таких вопросов, как собственность, доходы, выборные привилегии, и право получать рукоположение и другие епископские услуги от любого епископа (то есть не обязательно от местного епископа, исполняющего функции судьи). Следует, однако, добавить, что многие из этих прав были подтверждением решений, принятых до Александра, и не представляется, поэтому, справедливым утверждать, что он существенно увеличил количество освобожденных братств.
