«Борьба в эфире» не показывает мир завтрашнего дня таким, каким бы мы хотели его видеть, — миром радости и счастья.
Критика того времени, отмечая насыщенность романа интересными техническими идеями, говорила вместе с тем о том, что он давал «искаженную картину будущего».
Эти упреки касаются прежде всего социальной или скорее социально-антропологической стороны романа. Трактовка возможных путей развития физического типа человека, влияние на него среды и социальных факторов, перспективы прогресса цивилизации, приводящего к узкому техницизму, — все это нельзя воспринимать как серьезный прогноз. Беляев кое-что намеренно утрировал, а с другой стороны, воспользовался существовавшими в то время теориями, предрекавшими кардинальные изменения в человеке благодаря специализации органов.
Некоторые зарубежные ученые, как, например, профессор Дж. Б. Холдэн, считают, что у человека со временем будет огромная голова и крохотное лицо, беззубый рот и дряблые мускулы.
«Суммируя наши пророчества о будущем человеке, — говорит другой ученый — профессор Г. Л. Шапиро, — мы можем картинно описать его как более высокого, чем мы, с головой большего объема и более круглой. Его лоб будет более вертикальным, надглазничные дуги гладкими. Некоторые представители грядущей расы будут ходить на четырехпалых ногах, и многие будут рано лысеть. На руке останутся только три двухфаланговых пальца. Кости рук и ног окажутся слабее, тоньше и изящнее, чем наши. Через несколько миллионов лет у человека останется один шейный позвонок, один грудной, один поясничный и два-три крестцовых».
Если такие суждения встречаются и сейчас, в 60-е годы, то что же говорить о времени, когда Беляев создавал свой роман!
Не случайно в предисловии и в послесловии к сборнику отмечалось, что «автор в некоторых случаях допустил ряд условностей, сдвигов и перемещений планов, которые не во всем идут по линии естественного продолжения настоящего в будущее…
Роман А. Беляева заключает в себе целый ряд спорных и даже просто неверных положений (они оговорены в заключительном очерке). Но ценность его — в том, что он заостряет мысль читателя на проблемах будущего, не отрывая этого будущего от настоящего». Редакция подчеркивала, что роман был первым пробным этюдом, к которому следовало отнестись критически, и шагом к подлинно социальной утопии.
Роман «Борьба в эфире» можно рассматривать как своеобразный ответ на социальную утопию Джека Лондона. Беляев, написавший в 1929 году предисловие к роману «Железная Пята», отмечал близорукость и пессимизм пророчеств Лондона, недооценившего силы рабочего класса — и русского, в частности, — и переоценившего силы капиталистов.
«Джек Лондон, в силу особых условий рабочего движения в Америке, мало верил в успех борьбы рабочего класса. Вернее, он верил в окончательную победу рабочих, но наступление этого выносил в отдаленное будущее. В романе «Железная Пята» автором намечены и сроки этого будущего: по его мнению, должно пройти не менее трехсот лет, пока наступит «Эра Братства». Но до наступления Эры Братства рабочие должны еще пройти через ужасный период неслыханной эксплуатации, через эпоху «Железной Пяты» капитализма… Близоруким и пессимистическим «пророком» и политиком оказался Джек Лондон в своем фантастическом романе».
В предисловии к «Лунной долине» Беляев, характеризуя роман, в котором проявился уход от «проклятых вопросов» социального неравенства, резко осуждает Лондона. «С точки зрения классовой борьбы, такой уход в «Лунную долину» не может быть квалифицирован иначе, как классовое дезертирство», — пишет он.
Схватка между революционной Евразией и Америкой — оплотом реакции, изображенная Беляевым, заканчивается победой над капитализмом. Он подчеркивает трудности борьбы, в которой применяется совершеннейшая военная техника — в конце романа упоминается даже о возможности атомного взрыва, способного уничтожить всю планету!
Описав ужасы войны, рассказав о временном поражении, набросав затем контуры нового мира, где восторжествовала свобода, Беляев говорит об окончательном крушении капитализма. Ради победы и ради спасения Земли герой готов пожертвовать собой. В романе главенствует мысль о роли науки в грядущем мире, где она должна служить гуманистическим целям. Ведь именно необычайно развитая радиотехника и энергетика, по мысли Беляева, помогли связать в единый союз освобожденные народы земного шара. Но писатель заблуждался, переоценивал роль техники. В романе техника подавляет людей настолько, что они сами не кажутся ее творцами и властелинами. Общие декларации о счастливой жизни не убеждают, они не подкреплены никакими конкретными эпизодами и даже сколько-нибудь подробными описаниями.
