— Видите ли, мы нашли очень мало отпечатков пальцев Алекс в ее номере. Вот в чем дело. Мы полагаем, что кто-то захотел стереть собственные отпечатки и заодно стер и ее отпечатки тоже. Не все, но почти… Некоторые могли быть вполне красноречивы, если бы сохранились. Например, на дверной ручке. До этой ручки дотрагивался тот, кто вошел в номер Алекс…
Вассер слушал, уже не зная, куда оборачиваться.
— Ведь по логике вещей, месье Вассер, тот, кто хочет покончить с собой, не будет стирать собственные отпечатки пальцев — это же бессмысленно!
Слова и образы сплетались в единое хаотичное месиво. Вассер судорожно проглотил слюну.
— Вот почему, — заключил Камиль, — мы полагаем, что в номере Алекс на момент ее смерти находился кто-то еще.
Он помолчал, давая Вассеру время осмыслить эту информацию, но, судя по лицу последнего, это давалось ему с трудом.
Камиль продолжал с интонацией терпеливого учителя:
— Бутылка виски, обнаруженная в номере, также вызывает много вопросов. Алекс выпила больше половины. Алкоголь усиливает воздействие снотворного, так что смерть была гарантирована. Так вот, бутылка тщательно протерта, на ней обнаружены микроволокна хлопчатобумажной майки, которая валялась тут же, на кресле. Что любопытно — отпечатки пальцев Алекс, которые все же остались на бутылке, словно расплющены — как будто кто-то, держа ее руку в своей, с силой прижимал ее пальцы к стеклу. Без сомнения, уже после ее смерти. Чтобы заставить нас поверить, что она держала эту бутылку сама. Что вы на это скажете?
— Но… мне нечего на это сказать. Откуда я знаю, как там все происходило на самом деле?
— Да нет же, месье Вассер! — воскликнул Камиль. — Вы должны это знать, потому что вы там были!
— Ничего подобного! Я не был в ее номере! Я же вам уже говорил — я вернулся домой!
Камиль сделал небольшую паузу. После этого подался вперед, наклоняясь к Вассеру, — насколько это позволял ему рост.
— Если вас там не было, — заговорил он очень спокойным тоном, — как тогда объяснить, что мы нашли отпечатки ваших пальцев в ее номере, месье Вассер?
Вассер застыл на месте. Камиль снова откинулся на спинку стула.
— Именно потому, что мы нашли ваши отпечатки, мы и предполагаем, что это вы убили Алекс.
Вассер открыл рот, но первый же звук, который он собирался произнести, застрял где-то между животом и горлом, словно блуждающий тромб.
— Это невозможно!.. — наконец прохрипел он. — Я не был в ее номере! Где вы нашли мои отпечатки?
— На пластмассовой трубочке со снотворным, которое использовала ваша сестра. Вы забыли их стереть. От переизбытка чувств, я полагаю.
Голова Вассера судорожно подергивалась туда-сюда, словно у петуха. Внезапно он воскликнул:
— Я вспомнил! Я видел раньше эту трубочку! С розовыми таблетками… Я выхватил ее у Алекс!
Смысл его слов был довольно туманным. Камиль нахмурился. Вассер буквально захлебывался слюной, он пытался излагать свои соображения связно, но перевозбуждение и страх ему мешали. Он закрыл глаза, сжал кулаки и сделал глубокий вдох, пытаясь сконцентрироваться.
Камиль подбадривающе кивнул, словно хотел ему помочь.
— Когда я видел Алекс…
— Так-так…
— …в последний раз…
— Это когда?
— Не помню… недели три назад… может, месяц…
— Хорошо.
— Она достала эту трубочку с таблетками…
— Ах вот что. Где это было?
— В кафе, недалеко от моей работы. Оно называется «Модерн».
— Очень хорошо. Расскажите, пожалуйста, подробнее, месье Вассер.
Он шумно выдохнул воздух. Свет в конце туннеля снова появился. Так-то лучше. Сейчас он все объяснит, и им придется признать справедливость его доводов. Нельзя строить обвинение на таком шатком основании. Он попытался заговорить, но горло у него сжалось. Наконец он произнес, нарочито отчетливо выговаривая слова:
— Около месяца назад Алекс попросила меня о встрече.
— Ей нужны были деньги?
— Нет.
— А что?
Вассер не знал. В сущности, она так и не сказала, зачем он ей понадобился, — их свидание было коротким. Алекс заказала кофе, он — пиво. И почти сразу после этого она достала эту самую трубочку с таблетками. Вассер спросил ее, что это. Он и сам признавал, что тогда вышел из себя.
