А ведь расисты в ЦУПе вообще хотели оставить его на орбите вместе с Хэнгом. Мол, бортинженер должен находиться при энергоустановке. Интересно, а кто тогда на планете работать будет? Ну, конечно, Баг — дельный парнишка и во время полета хорошо помогал, но ведь он всего лишь водитель, поедет туда, куда скажут. У Вин голова забита ерундой, и вообще не ясно, зачем женщина в планетарной разведке. Сидела бы лучше на «Заггуте»! Пусть потом изучает образцы, сколько захочет, хоть весь обратный полет. Так кто же тогда остается? Знаменитый и отважный барон Лугс! Человек, который и на Гиганде по земле ходить разучился.
С детства Динга затвердил правило: хочешь добиться в жизни чего-то большого — будь везде самым упорным! Иначе для человека с его цветом кожи нельзя. Надо знать и уметь в три раза больше любого белоцветного, и только тогда они отнесутся к тебе с уважением. И при этом надо вести себя так, чтобы никто из них не почувствовал ни малейшей зависти. Нет, ты должен стать для всех лучшим другом, душой той компании, куда тебя забросит превратности судьбы. Вот тогда твои успехи заслуженно вознесут тебя на такую высоту, о которой раньше и думать боялся.
Ведь, если честно, не случись Великой Смуты, максимум, на что он мог рассчитывать — дудка боцмана на каком-нибудь тральщике. А скорей всего, пошел бы в морскую пехоту, чтобы погибнуть во славу герцога в первом же десанте. Ну да после Смуты научились ценить людей. И к островитянам стали относиться по-иному. Извольте видеть, только они, все как один, остались верны Его Высочеству. Не нашлось у революционеров агитаторов для голубокожих солдат. Батальоны морпехов вместе с гвардейцами, бронеходчиками и егерями защитили герцога от разбушевавшейся черни.
Динга был 15-летним парнишкой, когда к его родному острову причалили обшарпанные корабли революционного флота. Сойдя на берег, пьяная матросня объявили, что преступная герцогская власть свергнута, после чего занялись грабежами и убийствами. Растерявшийся гарнизон закрылся в казематах портовой крепости. Давать отпор разнузданным пиратам пришлось самим островитянам. Только потом у них появились офицеры-инструкторы с материка. Вставшее на защиту родных домов ополчение взяло верх над вооруженными до зубов мятежниками. Динга тогда командовал взводом таких же как он сорванцов, загарпунивал перепоясанных пулеметными лентами матросов из самодельного подводного ружья, точно рыб-блямб в школьной лагуне.
После Реставрации Дингу, в числе отличившихся, направили в Морскую академию, откуда выпустили мичманом подводного флота. Судьба дала ему шанс, и он его не упустил — ходил в Западное полушарие при скоротечной войне с Мурисом, нырял под полярные льды во время Убанского кризиса, держал в блокаде Соан, тонул в Кайсанском море, стремительно продвигаясь вверх по служебной лестнице. Еще бы, всем должно было быть ясно — в Алайском герцогстве голубокожим островитянам отныне везде открыта дорога. Так он дошел до капитана субмарины среднего класса. А дальше — всё! Чтобы стать флотоводцем, собственных заслуг и интересов пропаганды было мало, адмиралу непременно следовало принадлежать к одному из знатных родов баронов-мореплавателей. Динге, впрочем, туманно обещали заветные аксельбанты при выходе в отставку, но он хотел адмиральских полномочий, а не пенсии.
Когда он понял, что достиг потолка служебного роста и больше ему ничего на флоте не светит, то преисполнился горечью. Но тут ему опять крепко повезло. Начали готовить экипажи для атомных субмарин. Родовые аристократы побаивались реакторов, а вот Динга сразу подал рапорт о направлении в формируемую Специальную флотилию Подводной эскадры. Одновременно поступил в адъюнктуру на Атомоходном отделении Корабельной академии, где досрочно получил докторскую степень. И Флотилия, и Академия с радостью ухватились за перспективного офицера с великолепной теоретической подготовкой и огромным практическим опытом. А цвет кожи, — какая, в сущности, разница! Правда, командиром первой атомной субмарины назначили всё же не его, а очередного барона из Адмиралтейства. Зато Динга стал эскадренным флаг-капитаном, и на кораблях его принимали по адмиральскому рангу.
