Я тогда был воодушевлен, как и все; но в глубине сердца у меня шевелился червячок сомнения: ведь налицо состав преступления, и он доказан... Однако на то и существует суд присяжных, чтобы не смотреть на состав преступления, а руководствоваться одним лишь чувством справедливости. Не зря ведь по закону присяжным не объявляют, какое наказание может воспоследовать за нарушение той или иной статьи Уголовного Уложения, чтобы это знание не связывало их в своем решении. Хотя без курьезов не обходится: они-то между собой обсуждают, что будет, если признают они подсудимого виновным. Боятся, что пойдет бедолага на каторгу, и оправдывают, а по Уложению предусмотрена за это деяние всего-то денежная пеня...
Тогда, в кабачке, мы чуть из-за этого не рассорились, но все же в одном остались единодушны: правосудие в России есть! Не побоялся защитник говорить в присутствии сановников (которыми наводнена была зала судебного заседания) о связи совершенного преступления и борьбы за идею, не побоялся председательствующий несколько раз напомнить жюри, что важнее всего их беспристрастность, не побоялись присяжные постановить: «невиновна».
Мы много раз выпили за них и за правосудие, но, несмотря на выпитое, опьянения я совсем не чувствовал. В кабачке пахло мимозой; а может, мне так казалось от приподнятого духа, ведь какая мимоза в дешевом питейном подвальчике? Но когда мы расходились, потянуло гарью. Мы увидели на том берегу Невы, на Выборгской стороне, зарево большого пожара, это фабрика горела; а едкий багровый дым клубами несло через строящийся мост, прямо на здание суда, словно какое-то мрачное знамение. И у меня внезапно испортилось настроение...
Надо же, а ведь я отчетливо помню, чем пах тот день...
Облако за окном, быстро унесенное порывом ветра, бросило мимолетную тень на мостовую, и мне вдруг показалось, что снова горит фабрика на том берегу, и тревожный холодок пополз по спине.
Я прижался разгоревшимся лбом к оконному стеклу, – ночью были заморозки, и стекло сохраняло еще утренний холод. Надо успокоиться, что я, как мальчишка, действительно, всякое лыко в строку пишу...
Но неужели мои товарищи и вправду записали меня в службисты? А мою прямоту и желание совершенствоваться в своей работе почитают за карьеризм? Что ж, кто-то из них, ответственно относясь к исполняемой работе, тем не менее нетерпеливо ожидает назначения на место члена суда или товарища прокурора; но я никогда не променяю свою живую деятельность ни на какие соблазнительные должности. Даже более соблазнительные с точки зрения материальной.
Я усмехнулся, вспомнив, что как раз сегодня окружной прокурор и мой непосредственный начальник Залевский встретил меня у самого входа в Окружной суд и попенял мне на неприличную для моего положения привычку пеших прогулок.
– Надо хотя бы брать извозчика, если вы не имеете собственного экипажа, – высокомерно закончил он свою отповедь, а я не смог сдержать непочтительной улыбки. К счастью, этого он не заметил, так как, не заботясь о произведенном на меня впечатлении, повернулся ко мне спиной и прошел вперед.
Не могу разделить уверенность старшего товарища в том, что судебный следователь уж такая важная птица, что ему нельзя прогуляться по хорошим мостовым, спеша на службу. Напротив, если бы вдруг я обзавелся собственным выездом, это могло бы возбудить смутные намеки на корыстный характер моей служебной деятельности; ведь я не скрываю, что мое материальное положение несколько стеснено, так как я сирота и теперь содержу молодую еще тетку, давшую мне кров и оплатившую мое образование.
И вправду, только недавно я понял, сколь во многом отказывала себе Алина Федоровна, лишь бы я не нуждался в необходимом, и даже в излишнем. Только став кандидатом на судебную должность и начав появляться в дворянском собрании, я, оглядевшись вокруг, осознал, какие немодные и неновые туалеты у моей красивой и кокетливой тетушки, и как, должно быть, невыносимо молодой еще женщине сравнивать себя с другими дамами, уступающими ей и в возрасте, и во внешности, но побеждавшими богатыми нарядами и ценными украшениями. Лишь только получив первое жалованье, я сразу хотел повезти тетку на извозчике к Завидонскому, за модными сапожками да в
