— Одному?! — ахнул Константин.
— Знамо одному. Тут иных воев окромя тебя нету. Так что давай, княже, — слово «царь» он все время забывал, так что Константин его даже не поправлял — устал.
— А так нельзя? Ну, в серединку, вовнутрь? — уточнил он, но ведьмак был неумолим:
— Сказано — наверх, стало быть, неча тут торговаться! Иначе он в ирий не попадет.
Константин поднял на руки неожиданно легкое тело волхва и шагнул к лежащим деревьям. Подойдя вплотную, он глянул наверх и замер.
«Да тут подъемный кран нужен», — мелькнуло в голове, и он вновь оглянулся.
— А как его наверх-то? — спросил почти робко и получил в ответ безжалостное:
— А как хошь.
Константин постоял несколько секунд, по-прежнему теряясь в догадках, но — о, счастье! — вновь услышал усталый голос Маньяка:
— Ну, ежели не веришь, что донесешь, то клади в середку. Жаль, конечно, старика, но тут уж ничего не поделаешь.
Константин облегченно вздохнул.
— Зачем?! Зачем ты ему дозволил?! — взвился над бывшей поляной, напрочь заваленной четырьмя деревьями, звонкий юношеский голос Радомира. — Он же того и ждал! Ему ведь все едино, куда дедушка Всевед уйдет! Он же не как лучше, а как легче для самого себя сделает!
Константин обернулся и, если бы взгляд мог убивать, то он бы этого паренька… ну, оглушил бы точно. Прямо по лбу.
«Ладно, — злорадно решил он. — Не взглядом, так рукой, и не по лбу, а малость пониже, но я с тобой точно разберусь. Потом».
Ни жалости, ни сострадания к этой зловреде Константин в эти мгновения не испытывал. Кончились они. Оставалась только злость, да еще досада, но уже на себя, неумеху. Он вновь развернулся, скрипнул зубами, сделал решительный шаг обратно, затем, подойдя уже вплотную к гигантской арке, величественно возвышающейся над ним, некоторое время прикидывал, с чего начинать. Как и ожидалось, ничего путевого высмотреть ему так и не удалось. Пришлось развернуться и идти в обход.
Дойдя до края поляны, где в земле зияли три огромные ямины, оставленные рухнувшими гигантами, Константин наконец-то увидел единственно возможный путь наверх. Он наступил на одно из корневищ, наполовину вылезшее из земли, и сделал по нему осторожный шажок, норовя подняться на самый комель[89] дуба.
Корневище неприятно пружинило под ногами, и Константин на мгновение ощутил себя канатоходцем. В подтверждение сходства сухое, почти невесомое тело волхва на руках оказалось весьма неплохим балансиром[90].
«И тут ты мне помогаешь», — горько усмехнулся он Всеведу и уже более уверенно стал продвигаться наверх.
— Не дойти ему, — услышал он, стоя на трясущихся ногах на середине пути, унылый голос Радомира. — Нипочем не дойти.
«Точно задницу надеру, — мстительно подумал Константин. — А за то, что каркает под руку, и уши заодно. Да так, чтоб они, опухнув, в точности на его задницу походили».
Представившееся на миг зрелище Константина даже слегка вдохновило, и он сумел сделать еще несколько шагов, с неимоверным трудом поднявшись на сам ствол.
«А теперь передохнем», — вздохнул он с облегчением, но тут же услышал предостерегающий голос ведьмака:
— Класть нельзя. Тело один раз кладут и больше его уже не касаются. Так что коли силы есть — неси, а нет — клади и сам спускайся.
— Да ведь он же тогда сбоку лежать будет, — возмущенно охнул Радомир.
— Ну ты сам погляди — он и так еле на ногах стоит, — примирительно заметил Маньяк. — Свалится еще, тогда совсем худо будет.
— Но как же! — чуть не плакал Радомир.
— А вот так! — сердито огрызнулся ведьмак. — Видать, не судьба Всеведу в ирие косточки стариковские согреть. Нет у его друга силенок — я отсель и то вижу, — и вновь князю: — Клади!
Злость снова охватила Константина. Да в конце-то концов, он что им, нанялся тут на дереве выплясывать?! Ну да, нет у него сил, так что — его в том вина? И, засопев, он… решительно двинулся дальше.
По стволу идти было легче, потому что «канат» под ним имел в обхвате не меньше сажени, и устойчивость при ходьбе была отменная. Зато после первых же шагов начались ветви. Те, что оказались по бокам, не мешали, а вот торчащие вверх изрядно стопорили движение, заставляя постоянно менять маршрут, виляя между ними не хуже иного лыжника-слаломиста.
