— Я со всей мощью ударю им в спину, — радостно подхватил Ватацис.
«Господи, какое счастье, что империю от этих варваров отделяет море. Иначе в Константинополе давным-давно хозяйничали бы русичи, — подумал он. — Этому воеводе хватило бы десятка тысяч, чтобы подмять под себя всю империю, и никакое чтение Цезаря ее бы не спасло».
— Подожди, а ты сможешь продержаться до этого времени? — спросил он.
— У тебя хорошие лучники? — в свою очередь осведомился Вячеслав.
Иоанн неопределенно пожал плечами.
— Понятно, — вздохнул воевода. — Ну что ж, за неимением горничной придется опять спать с кухаркой, — пробормотал он себе под нос совершенно непонятную для Ватациса фразу, но завершил ответ твердо: — Выстою. Кстати, колесницы советую оставить здесь, — деликатно порекомендовал он.
Вячеслав мог бы сказать и погрубее, но Иоанн так упорно цеплялся за эти архаизмы и ни в какую не хотел расставаться с ними, что воеводе пришлось махнуть рукой. К тому же их было всего ничего — штук пять. Наряды возничих и лучников полностью соответствовали древности этого рода войск.
Ватацис согласно кивнул, но пояснять, что они ему нужны только для того, чтобы осуществить триумфальный въезд через Золотые ворота Константинополя, если его войско победит, не стал. Хотя в том, что с таким полководцем победа будет непременно достигнута, он теперь уже мало сомневался.
Расчет Вячеслава оказался точным. После мощного залпа из полутысячи арбалетов полегла большая часть первой линии диких пастухов Этолии и Фракии. После второго потери стали еще весомее, причем не только среди них, но и во второй линии, идущей — опять же по классическим канонам византийской военной науки — на расстоянии двадцати пяти метров от первой. Именно по второй линии ударил следующий, гораздо более убойный залп, который был выпущен почти в упор. А были еще четвертый и пятый.
Словом, лишь третья линия по телам своих убитых и умирающих товарищей сумела приблизиться к плотно сомкнутым щитам русских дружинников, но и тут их ждала неудача. Невзирая на всю ярость атакующих, строй не дрогнул, не порвался, а продолжал стоять могучей монолитной стеной, успешно отбиваясь от врага.
Если бы Феодор отдал приказ отступить после неудачной атаки, то у него еще оставались бы какие-то шансы. Нет, уже не на успех, но на то, чтобы спасти себя и часть войска. Но на это эпирский деспот как раз пойти не мог, прекрасно сознавая, что его разношерстное войско может посчитать этот сигнал знаком не к отступлению, а к бегству.
К тому же Феодор опрометчиво решил, что еще немного, и он все равно сумеет разорвать плотную цепь врагов. Тем более что она наполовину состояла не из ромеев, а из варваров, которые к строю не привычны и потому не смогут выдержать стремительного натиска его армии. А вот тогда-то сразу начнется классическое повторение Канн. Помогало так думать и то, что конница Ватациса вместе с его хвалеными катафрактариями уже уступала, поддаваясь и начиная понемногу отступать, а кое-где просто бежать, оголяя фланги пеших воинов, к которым метнулись эпирские всадники.
Но тут их победный путь перерезали рвы, выкопанные по бокам. Они не были столь уж непреодолимым препятствием для атакующих, но порядком смешали расчеты Феодора, тем более что всадники влетали в них на полном ходу. Из-за высокой травы издали увидеть их было практически невозможно.
Не особо широкие — от силы метра три — они оказались неодолимым препятствием для доброй четверти атакующих. К тому же через пару метров прорвавшихся ждал еще один ров, и не только он. Мощный залп в упор из двухсот пятидесяти арбалетов и почти пятисот луков снес с седел почти по три сотни всадников на каждом фланге. Словом, из пяти тысяч всадников у Феодора уцелело от силы три, многие из которых имели ранения.
В рядах атакующих возникло замешательство, и тут им в спину на полном ходу, как нож в масло, вошел клин объединенной трехтысячной конницы, ведомой самим Ватацисом. Первый удар пришелся на центр, по пешим, но паника, которая началась почти сразу, немедленно захлестнула всех, и через какой-то час битва была кончена. Разгром оказался полным. Самого Феодора и часть его приближенных сановников удалось захватить в плен.
