Крюгер охотно принял предложение, сказав, что швед со шведом договорится быстрее, чем это – сделал бы Виктор.
И действительно, на следующий день старик известил: он побывал на выставке, познакомился со шведом, и тот принял приглашение.
Дронов срочно доложил резиденту: дело пошло. Они проиграли возможные варианты беседы, наметили пути отхода, если разговор пойдет не по намеченному сценарию. Подытоживая, Разумихин сказал:
– Постарайся с самого начала установить, что подвигло шведа пойти с нами на контакт, каковы мотивы его поступка. Если мотивы ты найдешь приемлемыми, то следует выяснить его агентурные возможности, чем он может быть нам полезен. И последнее: связь, если на первые два вопроса получишь положительный ответ. В случае отрицательных результатов постарайся, не раскрывая себя, все свести к общим вопросам дружбы между народами, укрепления мира, недопущения развязывания войны, развития торговли между странами.
Резидент пожелал Виктору успехов, и они расстались.
В назначенное время Дронов поднялся на шестой этаж старинного здания в центре Стокгольма и нажал на кнопку звонка у двери, на которой висела медная табличка с надписью: «Крюгер К.». Швед уже сидел в кресле и курил. Хозяин предложил кофе и ушел к себе в кабинет, оставив гостей одних. Сначала разговор шел вяло, собеседники как бы присматривались друг к другу, постепенно лед настороженности растаял, скованность исчезла. Швед рассказал, что лет десять назад он был в Ленинграде туристом. Его поразило гостеприимство советских людей, они оказались совершенно не такими, какими их изображали на Западе. Он с осуждением отзывался об американцах, их надменном отношении к иностранцам. Просматривалось, с одной стороны, негативное отношение к янки, а с другой – желание как-то помочь русским. При этом швед не скрывал желания заработать. Он сообщил, что у него есть возможность достать кое-какое оборудование своей фирмы, которое, по его мнению, наверняка заинтересовало бы советскую сторону, например, аэрофотокамеру. В подтверждение своих слов фирмач передал Виктору проспекты на оборудование фирмы и описание аэрофотокамеры с грифом «конфиденциально», которая демонстрировалась на выставке, и сообщил ее стоимость. Он уточнил также, что редко бывает в Швеции, но о нем можно получить информацию от его сестры Регины, проживающей в Стокгольме, или связаться с ним в Каракасе. Не забыл он передать телефоны и адреса и выразил готовность продолжить сотрудничество, если возникнет интерес с нашей стороны. Виктор поблагодарил шведа и сказал, что при необходимости его найдут. На этом собеседники расстались.
В конце апреля по указанию МВТ Дронов выехал в командировку в Хельсинки для участия в коммерческих переговорах В/О «Машиноимпорт» с дочерней фирмой «Флект фабрикен». Поездку Дронов использовал для изучения оперативной обстановки в финской столице, подбора маршрутов проверки. Виктор посетил университет в Отаниеме (предместье Хельсинки), где на физическом факультете Адамс должен был прочитать курс лекций по физике атомного ядра трансурановых элементов.
Командировка много дала Дронову, он почувствовал уверенность в предстоящей операции.
Возвратившись из Финляндии, Виктор получил сообщение срочно прибыть в посольство.
В резидентуре его уже ожидал Разумихин. Выслушав доклад о поездке, Алексей Николаевич протянул листок шифровки. Дронов начал читать:
«Сов. Секретно
Рощину
На Ваш № 205/2
Швед по учетам Центра и КГБ не проходит.
Переданная им инструкция на аэрофотокамеру представила значительный интерес.
Центр чрезвычайно заинтересован в получении образца камеры. Срочно сообщите ваши предложения о том, как добыть образец камеры через шведа.
Васильев».
– Ну, Виктор Никифорович, – начал Разумихин, улыбаясь, – как задачка? Что будем делать, с какого конца приступать? В армии ведь инициатива наказуема, как ты знаешь. Центр дает понять, что сами заварили кашу, сами и расхлебывайте.
– В принципе, Алексей Николаевич, – начал Виктор, – я не вижу здесь криминала. Мы в Центр честно все доложили, как на духу, ничего не скрывая. Думаю, шифровка в какой-то степени подтверждает, что мы действовали со шведом правильно. Что касается камеры, то здесь, пожалуй, остается единственный выход: выйти на шведа через нашу венесуэльскую резидентуру. Не вести же переговоры с ним в Стокгольме через его сестру?
