— Стойте! — отчаянно закричал мужчина. — Я заплачу! Я заплачу!
Однако футляр раскрылся — внутри действительно оказалось кресло, на которое и швырнули бешено сопротивлявшегося человека. Крышка захлопнулась, оборвав его крик. Лязгая и грохоча, конструкция медленно полетела прочь.
У Маши ноги подкосились от ужаса. Пожилой прохожий поддержал ее, не давая упасть. Девочка обратила внимание, что немногих на улице заинтересовало происшествие.
— Что это было? — спросила она у мужчины.
— Сердцееды. Забрали должника, — ответил тот буднично. — Не бойся.
— Куда? Они его убьют? — голос Маше плохо повиновался.
— Нет, за последние пятьдесят лет они никого не убили, правда, люди стали осторожнее, больших долгов не делают. Всю Зеленку не отнимают, оставляют немного, человек ноги передвигает, солнышку радуется, оно и ладно...
— Не отнимают что?
— Зеленку. То, что дает жизненную силу, красоту, здоровье, энергию. Зеленый луч сердечной магии. На то они и сердцееды.
— Зачем?
— Ну что ты, ведь наш курорт славится омолаживанием и оздоровлением. Людей лечат, добавляя Зеленку, повышается иммунитет, седые волосы темнеют, близорукие глаза лучше видят, вырастают новые зубы, не говоря уже о сердце, почках, легких... Разве твои родители не за этим сюда прилетели? Ты ведь пришелец, как я понял?
— Д-да, — ответила Маша, отступая. — Спасибо за вашу помощь.
Чтобы прохожий не задавал ей больше вопросов, девочка повернулась и пошла прочь.
Глава 7
БИЛЕТ НА ДРУГУЮ ПЛАНЕТУ
Маша поспешила в отель. Первое, что ей бросилось в глаза, едва она переступила порог своей комнаты, была груда вещей. Одежда не помещалась в похожем на мраморный шар комоде; парики, словно копна разноцветного сена, были навалены посреди комнаты; всюду стояла обувь. На дверных ручках висели сумки, они постоянно падали, стоило прикоснуться к двери. На полочке в ванной тесно стояли флаконы и коробочки.
— Когда это я успела столько накупить? — удивилась девочка. Второй вопрос она не решилась даже произнести вслух — сколько все это может стоить? Она попыталась сосчитать дни, проведенные в этом мире, чтобы узнать, много ли осталось до выплаты кредита. В первый день были Морена и человек-рыба. Во второй она купила голографическую тушь. В третий — парик с брильянтами. Четвертый, пятый и другие, если они были, слились в один, она не могла даже сказать, какой сейчас день — пятый, шестой, седьмой?
— Напоминаем вам, что срок погашения вашего кредита истекает завтра, — произнесла зеленая звездочка на ее руке мелодичным голосом проводницы «Ночлега для пришельцев». — Надеемся, что вы вполне оценили возможности, которые предоставляет вам наша система кредитования.
— Семь дней! — воскликнула девочка. — Неделя!
Целую неделю она в этом мире! Маша снова прокрутила в голове последние события. Что же она делала столько времени? Изучала мир, сливалась с населением, услужливо подсказала память. А тем не менее ничего, кроме бассейнов, дискотек, магазинов и кафе она не видела! Маша даже не поняла еще, в чем заключалась ее миссия!
— Господи, завтра за мной прилетят сердцееды. .. — упавшим голосом произнесла девочка и, рухнув на пол, прижала к лицу охапку пушистых париков. — Что же мне делать?
Она хотела заплакать, но вдруг разозлилась, и слезы моментально высохли, не успев пролиться.
Девочка посмотрела на свои руки. На каждом ногте резвились перламутровые дельфины. Потом посмотрела на парики — зеленые, розовые, голубые, с камешками, с бусинками, с цепочками, с блестками, разноцветные, будто украденные из гримерной клоуна. Потом ее взгляд скользнул по десяткам туфель. Каблучки, блестки, цепочки, плетеные ремешки... Ни одни из них не походили на Машины любимые кроссовки на платформе. С ума она сошла, что ли, хватая то, что ей никогда не нравилось? Затем девочка увидела свое отражение. Ее глаза словно вдруг стали чужими, безжалостно замечая нелепые ярко накрашенные губки бантиком, загнутые, голографические ресницы, дурацкий лиловый парик, радужную блестящую курточку...
— И это я? — Маша медленно встала, подошла к зеркалу. Затем сорвала с головы парик. В ушах звенело от музыкальных духов. Внезапно девочка поняла, что это не глаза стали чужими. Это отражение было чужим. Из зеркала на нее с ужасом таращилась совсем не она, не Маша Некрасова. Буквально ничего общего! Она опрометью бросилась в ванную, чтобы смыть с себя все лишнее.
