Пока шел процесс починки, я остановил проходящего мимо нас усатого городского стражника.
— Простите, любезнейший. Вы не подскажете где здесь проживает великий чародей и маг по имени Бахрамиус — вежливо осведомился я у него.
— В нашем благословенном городе живет много магов, чародеев, звездочетов, повелителей разных сил, колдунов… Нет, колдуны не живут, мы им головы усекаем. Так вот, множество познателей тайн мира сего живет в нашем прекрасном городе, о чужеземец. Мммм…
Страж порядка сделал умильные глаза, его роскошные усы распушились, а большой палец правой руки потер по указательному.
— Может, эта монета поможет тебе вспомнить дорогу именно к Бахрамиусу — мне было лень состязаться с этим усачем в словоблудии, мне было проще дать ему один золотой — Он живет в самой высокой башне вашего города.
— Все верно, чужестранец — подтвердил стражник — Вон в той.
И хотя искомая башня была в одном квартале от нас, я не чувствовал себя идиотом. Ей-ей, иногда проще расстаться с золотом, чем бегать и стучать во все башни Селгара. И насчет высоты — это был очень сомнительный ориентир, если она и была выше своей соседки, стоящей совсем наподалеку, то ненамного. Да и увидеть это можно было только изнутри, из самой башни, снизу это в глаза не бросалось.
Дверь в башню Бахрамиуса была добротная, дубовая, большая — сразу видно, что тут серьезный волшебник проживает, зажиточный. К двери была присобачена колотушка, судя по всему — серебряная, что говорило о том, что он еще и уважаемый человек. Почему? Так не сперли же до сих пор, для Селгара это показатель. Хотя, может его просто боятся?
Я несколько раз бахнул колотушкой в дверь, с последним ударом из-за нее послышалось -
— Вай дод, кто стучится в дверь? Зачем так много раз? Иду, иду.
Сначала мы увидели нос говорившего, длинный и толстый, как банан, после из-за двери появился его обладатель — верзила под два метра, с почти лысой головой, в широченных штанах и засаленной жилетке, одетой прямо на голое тело.
— Ты зачем стучал? — достаточно дружелюбно спросил он у меня.
— К волшебнику попасть хочу — улыбнулся я — К Бахрамиусу. Дело у меня к нему.
— Потом приходи — носатый зевнул — Он сейчас занят. Он кушает.
— Так может я здесь подожду? — уточнил я — Я понимаю, обед, все такое. Но это же не так долго?
— Ну да, он уже шурпа съел, сейчас барашка будет употреблять — подтвердил верзила — Потом будет рахат-лукум кушать, он его очень любит. А после спать ляжет — как не вздремнуть после обеда.
— А потом? — мне стало ясно, что у волшебников со стажем явно хорошая и спокойная жизнь. Я тоже так хочу.
— Потом он ужинать будет, вино пить — не чинясь ответил носатый — Потом попоет немного и звезды смотреть станет. Ты сегодня не приходи больше. Завтра приходи.
— Как скажешь, брат — Кро зло зашипела после этих слов, не понимая. что я делаю — Твои слова для меня как сахарная вата — они приятны и всегда желанны.
Верзила заулыбался.
— Но скажи мне — продолжил поспешно я, заметив, что он нацелился закрыть дверь — Что с твоей головой, э? Почему нет волос?
— Старый стал — печально поерзал по лысине ладонью носатый — Ушли волосы от меня.
Кто писал текст, что за дичь? Это прямо как в инструкции к китайским гигиеническим салфеткам, которую я видел лет десять назад 'Женщина три. Мужчина не три. У себя три. У других не три. Гигиена уйдет от тебя'. Вот и здесь такая же фигня.
— Так нельзя — покачал я головой — Чтобы мой друг, почти брат ходил без волос, в его тыкали пальцами и кричали — 'Лысый, лысый'. Скорее я себе печень вырву, чем это допущу.
Я залез в сумку и вытащил оттуда тюбетейку, которую прихватил в пещере у Орма. Подержав ее в двух руках и поцокав языком, обозначив тем самым как она мне дорога, я протянул ее верзиле.
— Носи, брат. Она еще и с оздоравливающим эффектом — кто ее не снимая носит, у того через три года новые волосы вырастут.
— Ох — носатый схватил тюбетейку и напялил на себя — Родная мать мне таких подарков не делала.
— Мое сердце истекает медом, видя твою радость — я изобразил на лице грусть — Ну, мы пошли, придем к мудрейшему Бахрамиусу завтра.