Женя, инвестиционный банкир, жил с Миланой, двадцати двух лет, то ли собираясь не ней жениться, то ли нет, а юриста из Нью-Йорка Илью женила-таки на себе двадцатипятилетняя Олечка.
Еще трое или четверо мужчин того же возраста тоже были с женами или подругами вокруг тридцати, но всех переплюнул Алекс, которому было отчетливо за пятьдесят, а его спутнице Лале не больше двадцати, и она была моложе дочери Алекса, о чем тот говорил с гордостью.
Каждое утро отель наблюдал, как Лала сидела у Алекса на коленях, а тот кормил ее с ложки овсянкой, приговаривая, что если Лала не поест, то не пойдет на склон. Лале было плевать, пойдет она на склон или нет, удовольствие умилять весь отель утренним перфомансом было сильнее.
– Этих мужиков можно только пожалеть, – вздыхали подруги. – Что им могут дать эти пластиковые дуры?
– Способ доказать себе, что они еще живы, – хмыкнула Полина. – Я занята самолюбованием, если хочешь, и не стыжусь это признать. Я-то знаю, что самый интересный предмет для размышлений – это я сама. Процесс познания себя уж точно бесконечен. Ты, Катька, ждешь, когда твоя жизнь сделает какой-то зигзаг и начнется необыкновенный новый этап. А мужики меняют телок на тех, что помоложе. В этом для них и жизнь, и познание, и этапы. Все приметы жизни.
– Не придумывайте себе утешений, старые перечницы. – Шурик подлил себе чаю и принялся намазывать паштетом очередной кусок хлеба. – Нормальные мужики ищут в бабе тепло и обожание. Чем моложе, тем покорнее, а капризы просты и бесхитростны. Нам так надоело с вами цацкаться, считаться с вашими прихотями и требованиями, которые год от года становятся все изощреннее. Мы это делаем либо из чувства долга, либо по лени, как я, например. Но таких, как я, – единицы…
– Таких, как ты, Шурик, все сто процентов, если мужиков послушать, – перебила его Иноземцева, но Александр был намерен довести свою мысль до конца:
– …потому что только единицы могут мириться с вашей возрастающей требовательностью. Зарабатываем мы мало, карьеру вашу – прости господи – загубили, а чего там губить-то было! Понимания от нас никакого… На себя бы посмотрели: климакс на носу, а все рожи раскрашиваете и мужиков своих пилите. Внимания вам, видите ли, мало… А как внимание, так тут же на диван спать отправляете – иди отсюда, надоел. Чего удивляться, что от вас к молодым сбегают…
– Ладно, Шурик, иди отсюда, надоел… Кать, а как бы так сделать, чтобы мужики вообще стали не нужны? Вот родить бы ребенка, а мужика куда-нибудь… Как у пчел, скажем.
– Не знаю, как сделать, но уж тогда бы тебе, Полина, точно пришлось работать.
– И то правда…
– Нет, а как же для секса? – спросила Иноземцева.
– Ну, это-то проще простого… – Катька осеклась, бросив взгляд на Полину.
– Ты чего краснеешь, думаешь, кто-то тут никогда не занимался мастурбацией? У Иноземцевой вибратор в тумбочке лежит, я знаю. Чего в этом такого? Все лучше, чем мужик, потный от похоти, который лезет на тебя, воняя перегаром. Как ты сама себя полюбить можешь, другой тебя никогда не полюбит. Устроить бы мир так, чтобы мужики были вроде гладиаторов, которых для потехи вызывают.
– Истинное торжество феминизма! – воскликнула Иноземцева.
– При чем тут феминизм? – возмутилась Катька. – Его придумали тетки, которые как женщины совсем никуда, поэтому они требуют равенства прав. А зачем истинной женщине равные права с мужчиной, когда у нее есть власть над ними?
– Да-да-да, – подхватила Иноземцева. – Вот я, например, цифры начальству докладываю, а потом так боком повернусь, кружевной краешек чулка покажу и опять цифры читаю. Или, например, на начальника глаза поднимешь, а в них написано: «Как это гениально!» Действует безотказно.
– О боже! Суета все это: любовь, ваша власть над мужчинами при помощи кружевных чулок, – вздохнула Полина.
– Это все, Иноземцева, до поры до времени – начальству глазки строить и подолом трясти. Жалкое это зрелище, когда бабе за сорок.
– Это для тебя суета, – не слушая Шурика, настаивала Катька. – Когда мужик сходит по тебе с ума, это и есть самое яркое ощущение жизни. Девчонкам трофейным главное его женить на себе, чтобы всегда можно было и карточкой платиновой похвастаться, и тем, как он от них ночью заходится, так что соседи снизу в потолок стучат. Иноземцевой нужно всегда иметь партнера для секса, желательно чтобы одновременно он был бы в нее и влюблен. А я хоть на мужиков по жизни не рассчитываю, тем не менее постоянно в них влюбляюсь, чтобы снова испытать эту невесомость от адреналина, увидеть эти невидимые другим искры в воздухе.
