Никольский не отличался примерным поведением, конечно, он многого добился, но даже не пытался держать приличную репутацию. Но что я хочу, телки к его ногами сами липли, и не важно, что им дадут разворот поворот после одной ночи. И вот он такой весь крутой из себя, а что если я покажу, насколько он может быть антикрут. Когда будет пытаться скопать огород и у него, в его наманикюренных ручках, это получаться не будет. Когда он наступит в коровью лепешку и будет истерить как девочка. О, я найду, чем его спровоцировать, я вытащу из него самые отвратительные и низкие стороны его жизни. В дали от интернета и своих холопов, он окажется никем! А если повезет, он еще и какой-нибудь секрет свой расколет. Это будет не статья, а сказка, я чуть не визжала от восторга.
За свою честь я не переживала, он двух недель точно не протянет. Конечно, есть риск, что я его слишком разозлю, а уж что будет, если (когда) выйдет моя статья! Ну и пофиг, будем решать проблемы по мере их поступлений. Лишь бы не слился.
Еще одна проблема терзала меня. Если честно, я об этом даже не подумала. Моя бабушка. Мы ехали в деревню к ней, а везла я к ней откровенного хама. Но будем надеяться, что все пройдет более или менее. Бабуля натренирована общаться с местными алкашами и с ним справится. А потом я ей все объясню.
Я пыталась себя уговорить, но все равно червячок сомнения съедал меня. Слишком я люблю свою бабулю, чтобы подвергать ее моральному насилию. В итоге, придя к выводу, что если будут какая-то лютая жесть, мы сразу уедем, и пошла эта статья куда подальше. Да. Именно так.
С такими мыслями я легла спать, заводя будильник на 6 утра.
Сергей
– Сергей Васильевич! – в сотый раз пытался вразумить меня Марк. – Вы представляете, что вы творите?! Я вашему отцу обещал заботиться о вас!
– Хватит, – рявкнул я и попытался взять себя в руки. – Марк, ничего криминального.
– Откуда вам знать?! Может, эта девица к вам специально подослана? А в этой деревня вас раз – и ножичком пырнут, а спишут на алкашей!
– Что-то пока никто не изъявлял желания меня убить? – придирчиво скорее констатировал я, чем спросил. – Да ты и сам проверил девчонку по всем показателям.
– Проверил, и она соврала, что психолог! – настаивал на своем начальник службы безопасности.
– Ну, она и не шпион, журналистка, да еще и третьесортная, – пожал я плечами.
– Не люблю их братию, – сощурился Марк.
– Марк, ну напишет она в своем поганом журнальчике, что провела со мной в деревне две недели. Все доказательства на выезде из города изымаем, подписку о неразглашении суем, как будто первый раз. К тому же вы будете находиться в соседней деревне, я буду два раза в день отчитываться, прекрати истерику.
Марк истерику не прекратил, поэтому я его выгнал. Надоел. Я очень его ценил и доверял, но как отец, ей Богу. Мне 36, а чувствую себя подростком, которого уличили в курении. Кто на кого работает – не понятно.
Я снова задумался. А действительно, надо ли оно мне? Что я в этой деревне не видел? Хотя по честному, ничего. Даже коров в живую не видел. И не сказать, что мне уж было очень любопытно, но воспринимал я это как какой-то экстрим. Да и девчонка, что уж душой кривить, зацепила. «Приюту деньги перешлешь», где это видно, отказываться от такой легкой добычи? Играет? Или, правда, Мать Тереза? Да и завалить такую, дело чести! «Которой, у тебя нет» – подсказал разум.
Зазвонил телефон. Я скривился, увидев номер на телефоне. Анжела, мать ее. Имя-то какое, навевает на определенные мысли о сфере деятельности. И я, кстати, недалек от истины.
– Тебе чего? – вместо приветствия рявкнул я в трубку.
– Ну, почему так грубо, – хнычет она в телефоне, – я скучаю.
– А я нет, – снова жестко отшил девчонку.
Как же она надоела мне. Моя бывшая пассия, неожиданно ставшая не на одну ночь. Вышла пару раз со мной в свет, и все, решила, что она звезда.
– Ну, Серееежа, давай, слетаем куда-нибудь отдохнуть?
– Я уже улетаю (уезжаю, конечно, еще и на электричке, мать ее).
– С кем? – возмущенно навострила ушки драная кошка.
– С бабой, так понятнее?
Вот уж откровенно хамлю ей, а она все равно липнет. То ли настолько тупая, чтобы это замечать, то ли настолько умная, чтобы делать вид, что не замечает.
