— Так не годится, Шмяк, — сказала Радость по-китайски. Я довольно-таки навострился говорить на ее языке, и на латыни или греческом ей разговаривать уже не приходилось. — Валтасар слишком спелся с Джошем. Редко посылает за нами, и мы больше не спим в его постели.
— Но ты же не намекаешь, что Джошуа и Валтасар. .. э-э… играют в пастыря, нет? Потому что это неправда. Джошу нельзя. — Ангел, разумеется, говорил, что Джошуа не дано познать женщину, а про жутковатого африканского колдуна как-то умолчал.
— Ой, да мне пофиг — пускай мужеложат друг друга, пока глаза на лоб не полезут, — ответила Радость. — Валтасару не полагается влюбляться. Почему, ты думаешь, нас тут восемь?
— Я думал, из бюджетных соображений.
— Ты разве не заметил, что ни одна не проводит с Валтасаром две ночи подряд, и мы не разговариваем с ним больше, чем требуют наши задания и занятия?
Вообще-то заметил, но мне и в голову не приходило, что это необычно. До раздела о взаимоотношениях чародея и наложниц в учебнике мы еще не добрались.
— И что?
— И то, что мне кажется, он влюбился в Джошуа. А это нехорошо.
— Тут я с тобой согласен. Когда в последний раз в него кое-кто влюбился, мне было очень скверно. Но здесь что за важность?
— Этого я тебе сказать не могу. Но в «доме рока» уже поднялась какая-то суета. И ты должен мне помочь. Если я права, нам следует остановить Валтасара. Понаблюдаем за ними, когда будем настраивать поток Ци в библиотеке.
— Нет, Радость. Только не библиотечное Ци. В библиотеке барахло жутко тяжелое. Терпеть не могу библиотечное Ци.
Чи, или Ци, — дыхание дракона, вечная энергия, текущая сквозь все вещи. Если поток сбалансирован, а так и должно быть, половину в нем составляет инь, половину — ян, половину — свет, половину — тьма, пополам мужского и женского. Ци в библиотеке переко-содрючивалось постоянно, а в комнатах, где лежали только подушки или стояла легкая мебель, оно казалось в полном балансе и порядке. Сам не знаю почему, но я подозревал: это как-то связано с желанием Радости заставить меня таскать тяжести.
На следующее утро мы с Радостью отправились в библиотеку шпионить за Джошем и Валтасаром, попутно направляя в другое русло поток библиотечного Ци. Радость несла хитроумный медный инструмент, который называла часами Ци: предполагалось, что он умеет засекать течение Ци. Волхв заметно раздосадовался, когда мы вошли в комнату.
— Сейчас это делать обязательно? Радость поклонилась.
— Очень сожалею, хозяин, но у нас авария. — Затем повернулась ко мне и залаяла команды — ни дать ни взять римский центурион:
— Тот стол — вон туда: ты что, не видишь? Он стоит прямо на яйцах тигра. Вон те кресла развернуть лицом к двери, они давят на пупок дракона. Повезло еще, что никто ногу тут не сломал.
— Ага, повезло, — согласился я, пыхтя от натуги и пытаясь сдвинуть огромный резной стол. Она что, не могла парочку других девчонок на помощь позвать? Я изучал фэн-шуй уже больше трех лет, но до сих пор не мог засечь ни кусочка этого Ци, ни втекающего, ни вытекающего. Джош смирился с этой неуловимой энергией, списав ее на чисто восточную манеру выражать присутствие Бога вокруг и во всех вещах. Может, конечно, такая мысль и способствовала какому-то его духовному пониманию, но когда дело доходило до перестановки тяжеленной мебели, помощи от нее было примерно как от дрессированных овец.
— Вам помочь? — поинтересовался Джошуа.
— Нет! — заорал, вскакивая, Валтасар. — Продолжим у меня в покоях. — И старый чародей развернулся, зыркая на нас с Радостью. — А нас не следует беспокоить ни при каких обстоятельствах.
Он схватил Джоша за плечо и выволок за дверь.
— Пошпионили, — сказал я.
Радость сверилась с часами Ци и похлопала по шкафчику с письменными принадлежностями.
— Совершенно определенно, вот это оседлало бычьи рога, поэтому его нужно сдвинуть, — объявила она.
— Они ушли, — сказал я. — Спектаклей больше не надо.
— А кто говорит о спектаклях? Этот шкафчик направляет всю инь в коридор, а ян кружит на месте, как хищная птица.
— Радость, хватит. Я знаю, что ты все это сочиняешь на ходу.
Рука с медным инструментом упала.
