“Приехали!”— крикнул водитель. Полковник пробрался вперед, встал на спинку водительского сиденья, вылез на броню. Впереди был пост: огромный каменный дом-крепость высотой в три этажа с окошками-бойницами, с надстроенными по углам башнями и деревянными вышками, обложенными мешками с песком. Под стенами окопались бронетранспортеры, чуть поодаль дымилась полевая кухня, повара в чересчур белоснежных колпаках и комбинезонах хлопотали у котлов. “Готовились, сукины дети!” — усмехнулся полковник.
Откуда-то вдруг выскочил капитан в выцветшем, почти белом “хэбэ”, бросился наперерез бронетранспортеру. Водитель затормозил. “Здравия желаю, товарищ полковник!” — козырнул ротный. Полковник спрыгнул с брони, не подал руки, не отдал чести, молча двинулся к дому-крепости.
— Когда? — бросил он сурово.
— Сигнальная сработала без четверти два. Мы начали массированный обстрел, но что Кычанова нет на месте, выяснилось только утром.
Слова капитан проговаривал четко, как в скороговорке.
— В своем репертуаре.
Полковник спрыгнул в небольшое углубление под стеной, согнулся и прошел в низенький проем. Он оказался во дворе, выложенном каменными плитами. Посреди двора стояли деревянные столы и скамьи. Завтрак недавно кончился, и столы еще не были убраны — над ними трудились чижики с тряпками. На второй этаж, где располагались казармы, вели пологие лестницы. На крышу — лестницы покруче, вверху, под бойницами, был выстроен широкий деревянный помост. По лестницам шныряли дневальные, создавая видимость большой работы. У массивных дверей с противоположной стороны двора была разбита небольшая клумба. На ней рос пышный розовый куст и еще какие-то синие цветы, названия которых полковник не знал. Рядом с клумбой находился каменный колодец. Двое замызганного вида дневальных наполняли бак водой. Вода звонко билась о дно.
— Первый, второй взвода ведут прочесывание местности, третий на охране, — торопливо сообщал ротный. — Перекусить с дороги не хотите?
— Цветочки выращиваете? — полковник кивнул на клумбу.
— Так точно, товарищ полковник, среди солдат садовник выискался — Милюзин из второго взвода. В свободное от службы время, так сказать. Ягненка на вертеле сделали. Только-только еще, — капитан сам сглотнул слюну.
— Ты мне этого садовника отдай, пускай вокруг штаба роз насадит, а я тебе взамен двух чморей пришлю, — полковник направился к лестнице. — Где эти, которые свое личное оружие просрали?
— На губе, — капитан кивнул на каменные ступени в дальнем углу двора, которые вели к ушедшей под землю двери в стене.
— Давай их мне сюда!
Капитан побежал к двери, на ходу вытаскивая из кармана ключи.
По ступеням поднялись трое: младший сержант и двое рядовых. Они жмурились от яркого света. Капитан скомандовал им, и они зашагали по плитам, стараясь держать строевой шаг.
— Построились в шеренгу! — скомандовал полковник. — Представьтесь!
— Младший сержант Колмаков, рядовой Чучерин, рядовой Дохаев, — отчеканили трое.
— Ну что, капитан, вам все ясно? — язвительно спросил полковник.
— Нет, — честно признался ротный — он стоял в шеренге вместе со своими подчиненными.
— Объясняю для особо одаренных: трое старослужащих, трое простых русских парней, — полковник выразительно посмотрел на крючковатый нос Дохаева, — взяли себе в моду издеваться над другим простым русским парнем Кычановым только из-за того, что прослужили они на год больше. А Кычанов, не будь дураком, решил их за это наказать. И наказал, потому что если в течение суток эти трое не найдут свое оружие, то лично я отдам их под трибунал. Судить их будут в Ташкенте, и пусть кто-нибудь попробует доказать суду, что они не продали автоматы душманам за триста пакетов героина. Почему они не на проческе?
Капитан замялся:
— Я хотел, чтобы…
— Круг-гом! Шагом марш искать свое оружие!
Трое развернулись и суетливо побежали к дверям. Полковник ступил на скрипучую ступень лестницы.
— Пошли за мной!
Они вошли в небольшую темную комнату. Густой луч света, проникающий через открытую дверь, освещал свежеструганый пол, аккуратно заправленную солдатскую кровать, стол, граненый графин на столе со стаканом вместо пробки, пару табуретов. Полковник опустился на табурет, налил воды. Выпил залпом. Водворил стакан на место.
