Джек опять сделал паузу, пытаясь понять, что думает невестка. Но Элис продолжала молчать.
— Вы не спросили, кого шейх выбрал эмиссаром.
— Ожидаю, что вы мне скажете об этом,— спокойно ответила Элис голосом, который не сулил ничего хорошего.
— Конечно,— согласился Джек с натянутой улыбкой. Он старался быть как можно более убедительным.— Вы, конечно, понимаете, что после разговора господина де Сорга с арабским шейхом, особый интерес у шейха вызвали Долли и вы. Он также обратил внимание на одинаковость наших имен и стал расспрашивать меня на этот счет. Я позволил себе ту же ложь, что и господин де Сорг, и, чтобы взять вас под защиту, сказал, что я ваш муж.
Произнеся эти слова, Джек стал ждать одобрения или осуждения. Не было ни того, ни другого. Элис слушала все так же молча, провоцируя его высказаться до конца. И пришло наконец время вымолвить главное.
— Меня очень удивил,— начал нервничать Джек,— результат моих слов. Как только шейх услышал, что я ваш муж, он решил, и в этом не ошибся, что я преданнее, чем кто-либо другой, буду способствовать вашему освобождению, и выбрал меня в качестве посланника за выкупом.
Мосты были наконец сожжены. Произнеся эти решающие слова, Джек, тяжело дыша, замолчал. Элис не пошевелилась.
— Я надеюсь,— заключил он, стараясь говорить уверенно,— вы не будете возражать против выбора шейха и согласитесь доверить мне необходимые письма и бумаги, чтобы собрать деньги для выкупа.
— Я этого не сделаю,— холодно сказала Элис.
— Почему?
— По двум причинам.
— Соблаговолите изложить их,— быстро отреагировал Джек,— и как добрые родственники мы обсудим положение.
— Во-первых,— заявила Элис,— я против того, чтобы сейчас посылать эмиссара. Вы, кажется, забыли, что господин Морган отправился за помощью.
— Он отправился, но не вернется,— возразил Джек.
— Он вернется,— уверенно настаивала на своем Элис.
— Не думаю,— произнес Джек с плохо скрываемой иронией.
Сердце Элис сжалось в предчувствии недоброго. Но она взяла себя в руки.
— Вы что-то знаете?
Ее вопрос так напугал Джека, что он благоразумно решил отступить.
— Да нет же, ничего, конечно, не знаю,— пробормотал он.— Это только предположение. Но я убежден, что господин Морган не вернется. А мы не можем терять время, мы должны вернуть себе свободу сами.
Элис снова стала спокойна.
— Мне кажется,— сказала она, выделяя каждое слово,— вы все-таки знаете что-то о господине Моргане.
— Что вы хотите сказать? — перебил ее Джек дрогнувшим голосом.
— Может быть, вы правы,— невозмутимо продолжала Элис,— и господин Морган погиб, спасая нас всех. Я все же думаю, что этого не случилось. Пока время не убедит меня в обратном, я буду верить в его возвращение.
— Пусть так! — согласился Джек.— Но я не понимаю, почему эта вера препятствует предложению шейха. Разве плохо, если у вас будет две возможности спасения, а не одна?
— Я, кажется, вам сказала, что не принимаю вашего предложения по двум причинам. Пока я сообщила только первую.
— Какова же вторая?
— Вторая заключается в том, что я категорически против выбора шейха. Я не только не буду способствовать вашему отъезду, передав письма и документы, а воспрепятствую этому всеми силами. И прежде всего я раскрою глаза на лживое утверждение, что вы мой муж.
— Но, Элис,— воскликнул побледневший Джек, понимая, что его планы рушатся,— почему?
— Потому, что я решительно убеждена, что вы не вернетесь.
Потрясенный Джек отпрянул к стенке палатки. Элис так глубоко проникла в его планы, что их осуществление становилось невозможным. Однако он предпринял последнюю попытку.
— За что такое обвинение, Элис? — воскликнул он, стараясь изобразить страдание.— Почему вы меня подозреваете в такой низости? Что я вам сделал?
— Увы,— печально ответила Элис,— я не забыла того, что произошло в Куррал-даш-Фрайаш!
Куррал-даш-Фрайаш! Элис, следовательно, все знала и, стало быть, читала в преступной душе своего деверя как в открытой книге.
Джек понял, что проиграл. Он не стал оправдываться, все равно бесполезно. Его грязное нутро вылезло наружу, уже не таясь.
— Пусть будет так! — прошипел он.— Но я не понимаю, почему происшедшее в Куррал-даш-Фрайаш вы ставите мне в упрек. Ведь, если бы не я, вас не спас бы, как в романах, красивый молодой человек.
