«А сейчас отдать телеграмму в руки министра нельзя? Курьера к нему отправить, к примеру?» — спрашивает посол.
«Нет-с, сейчас никак невозможно-с! Его превосходительство господин министр приглашен на обед к французскому послу. И вызвать его оттуда по вашей просьбе — равносильно крупному скандалу. Вы же не желаете, чтобы Британия оказалась виновницей ухудшения российско-французских отношений?»
Скандала посол не желает и послушно, хотя и напряженно, ждет. На следующее утро, не на заре, а ближе к полудню естественно, министр иностранных дел (которого на самом-то деле уже давно известили обо всем происходящем) прибывает на службу, и еще через час, после всех докладов ему вручают свежие письма и телеграммы, среди которых и английская.
«Ай-ай-ай. Мне, ей-богу, очень жаль! Примите мои извинения», — сокрушается министр и часа в два пополудни отправляет в Лондон ответ:
«Весьма удручен прискорбным происшествием на Балканах. Покорнейше прошу уточнить имя пострадавшего английского подданного, дабы принять срочные меры к его вызволению».
Англичане со всей поспешностью подтверждают имя милорда, но их ответ приходит в Петербург как раз в тот момент, когда его превосходительство господин министр уже успел покинуть здание министерства. Так что лишь на следующее утро новая английская телеграмма попадет ему в руки.
Ну тут уж его превосходительство имеет полное право направиться в Зимний дворец, или в Царское Село, или в Петергоф, Чтобы просить высочайшей аудиенции для доклада о неприятном происшествии (что тоже требует времени и сил — поди-ка, доскачи из Петербурга до Царского Села, а там еще дождись, чтобы приняли)… Английскому послу объясняют, что вопрос решается в верхах, и возразить ему на это нечего. А время идет.
Конечно, тянуть так до бесконечности невозможно, но пару-тройку дней продержаться — дело святое. А тем временем мы тут, на Балканах, с пристрастием допрашиваем англичанина и узнаем много интересного. Каково?
— М-да, интрига замечательная по своему хитроумию, — согласился Алексей.
— Так-то оно так, да только не все выходит по-нашему, батенька мой. Англичанин, собака, гордо молчит на допросах и ни гугу о своей миссии, — вздохнул генерал. — И по мордасам ему не надаешь, ввиду высокого происхождения и скорого освобождения. Нельзя так уж скандализировать английские правительственные круги. Теория — это теория, а практика — это практика… В самом замечательном теоретическом плане всегда найдется слабое место.
— Что ж, ваше превосходительство, с первой новостью все ясно. Но вы говорили, что была и вторая новость, — напомнил граф Чертольский.
— Ах да, простите великодушно, совсем заболтался и запамятовал. Мои молодцы, будучи в разъезде с дозором, еще двух подозрительных людей задержали. Молодого англичанина, при ближайшем рассмотрении оказавшегося, миль пардон, дамой, и русского старика, утверждающего, что прибыли они в расположение нашей армии с целью розыска не кого иного, как вас, дорогой граф. У вас, батенька, есть что сказать по данному вопросу? Можете вы предположить, кто эти люди? Я готов их вам предъявить для опознания. Но у меня лично они вызывают опаску. Миссия у вас, Алексей Николаевич, сложная, как бы противник кого из своих агентов по вашему следу не пустил…
— Не беспокойтесь, ваше превосходительство, — успокоил его Алексей. — Если предчувствие меня не обманывает, то имена этих подозрительных личностей — мисс Мэри Мэлдон, та самая девушка, которая оказала мне неоценимую помощь, кстати, английская подданная, и Степан Ларчиков, мой старый лакей. И признаюсь вам честно, я буду счастлив увидеть этих людей.
Генерал хмыкнул. Похоже, гостей в расположении части становилось все больше, и скучать теперь вряд ли придется.
— Раз вы ручаетесь за этих господ, я распоряжусь, чтобы их немедленно выпустили из-под замка, — сказал он. — И, пожалуй, сам прослежу, чтобы все было в порядке. Только вы, батенька, потрудитесь убедиться, что это именно названные вами лица, чтобы ошибки не было.
— Да, я немедленно посмотрю на этих людей, чтобы быть уверенным в собственных словах, — согласился Алексей и тут же взял на себя смелость напомнить о практических вопросах: — Прошу вас, ваше превосходительство, чтобы было сделано все, что положено в таких случаях, если это и вправду мисс Мэлдон и мой лакей Ларчиков. Распорядитесь, чтобы несчастных не только выпустили из-под ареста, но и покормили, умыли, переодели в чистое, если их платье пострадало при аресте… Надо проявить наше знаменитое русское гостеприимство, а то вы тут совсем запугали бедную английскую леди. Кстати, я ведь вам говорил, что узнать о действиях англичан мне помогла барышня?
