Викентий захлопал крохотными белыми ресничками.
— А почему — эс? — прошипел он.
— Потому что слабоумный, — буркнула себе под нос Настя, но аппаратура эти слова уловила.
— Потому что справа! — захлопала в ладоши Катя Булычева. — Ой, какие мы глупые…
В результате первое место в конкурсе заняли Яна, Леня и Иосиф. А команда Победимовых с полковником — второе. За софистический ответ Наташки.
Алена Калязина осталась довольной. Оказывается, несмотря ни на что, работу с игроками можно было продолжать. Будет чем порадовать Феликса вечером по телефону.
После съемок Саша вновь отправилась в «тайную комнату».
Возле двери в нее стояли начальник службы безопасности и двое его подчиненных.
— Пришли нас проведать? — улыбнулся Михаил Иванович. — За время вашего отсутствия на посту ничего существенного не произошло. Думаю, вряд ли кто-нибудь сюда придет. Все ведь уже в курсе, что мы здесь.
— Но не оставлять же эту дверь без присмотра, — сказала Саша. — Там находятся материалы, которые, возможно, пригодятся следствию.
— Полагаете, будет следствие? — Михаил Иванович согнал улыбку с лица.
— А как вы думаете? Ведь Сергей Аркадьевич исчез!..
— Мы не теряем надежды… — пробормотал Михаил Иванович. — Я ведь сюда на секунду заскочил. А вообще-то я целый день судно прочесываю. Мы и обслугу мобилизовали. А игроков тоже нельзя без охраны оставлять.
Саша пожала плечами. Судно было не такое уж и большое. С тех пор как Арье исчез, прошло уже много времени. За этот срок и один человек смог бы обойти все отсеки и каюты. Правда, может быть, на теплоходе есть еще какие-нибудь «тайные комнаты»…
— Я войду? — полуутвердительно-полувопросительно проговорила она. — Мне надо еще кое-что просмотреть. Жаль, что когда я просила вас установить наблюдение за этой дверью, я не сказала, что оно должно быть незаметным. Ведь желающие сюда войти не станут делать этого в вашем присутствии.
— А где же тут спрячешься? — возразил Михаил Иванович.
_____
На третий день по коридорам и палубам гулял человек в монашеском одеянии и с арбалетом. Сейчас Саша решила начать с этих записей.
— Вы можете пока отдохнуть, — обратилась она к охранникам. — Я закроюсь изнутри, а когда соберусь уходить, позвоню Михаилу Ивановичу по мобильному телефону.
Усевшись в кресло, Саша не сразу уловила неладное. В прошлый раз на всех мониторах «крутилось кино». А теперь… Теперь на некоторых красовалась заставка с изображением морских просторов и бегущей строкой «Счастливого плавания, „Агата Кристи“!»
«Самоотключающаяся система?» — подумала она и стала орудовать переключателями и кнопками. Работали только те мониторы, которые демонстрировали записи предыдущих дней. Саша почувствовала, что ее начинает пробирать озноб. «Это может означать только одно, — подумала она. — Что преступник и охранники — заодно. Именно поэтому они до сих пор не могут найти ни Арье, ни его следов. Впрочем, если он за бортом, то какие следы…»
Несколько минут Александра просидела в оцепенении, чувствуя себя совершенно беспомощной. И вдруг «самоотключающаяся система» заработала!
…Записи третьего дня были полны напряжения. Еще бы: с утра все узнали, что Александр Яшин отравился или его отравили.
На лицах игроков проявлялась сложная гамма чувств — от откровенного страха до скрытого злорадства. Клим Ворошилов хмурился и, похоже, не особенно радовался тому, что его из запасных игроков перевели в «полевые». А вот Анна и Нонна расстроенными не выглядели. Анна, одна в своей каюте, даже мурлыкала что-то себе под нос. Викентий Колыхалов тоже был полон энтузиазма. Он громко декламировал отрывки будущей книги, словно проверяя их на слух. Зато Евгений Носов явно ощущал себя не в своей тарелке. Вернувшись в каюту, он достал из мини-бара бутылку виски и отпил из горлышка чуть ли не треть сразу. Мальчики и девочки собрались у Насти Незвановой и жарко обсуждали «детектив». Они не сомневались, что совершено преступление и придумывали, как его раскрыть. Екатерина Булычева была испугана. Но не за себя, а за своего возлюбленного. Какими глазами она смотрела на Георгия! Он тоже смотрел на Катю с беспокойством. Саша на минуту задумалась. «Это, наверное, и есть любовь, — сказала она себе. — Когда вот так беспокоишься за другого человека. Почему-то раньше мне это не приходило в голову…»
