«Агата Кристи». Чёрные сказки белой зимы - страница 52

Вадим Самойлов

Фото Дмитрия Константинова

Столичные фанатки образовали собственное сообщество. Сначала девчонки, объявившие «Агату» своими кумирами, самоназвались ФБР – «Фанаты быстрого реагирования», но вскоре Глеб, рассказывая в одном из эфиров о своих столичных поклонницах, назвал их шайку «Московской группой поддержки». После такого признания свыше фанатки радостно переименовались и стали зваться попросту МГП. Об этой структуре ходили страшные слухи: якобы МГПшницы «приватизировали» музыкантов «Агаты Кристи» и смертным боем бьют поклонниц из других городов. Специальный отряд фанаток постарше (15–17 лет) взял на себя роль самозваных секьюрити, отбивая музыкантов от поклонниц помладше. Вся эта девичья агрессия вызывала у «агатовцев» некоторый трепет. «Про поклонниц мы ничего плохого не скажем, себе дороже, – говорил Вадик. – Мы не то чтобы боимся их, нас устраивает общение с ними во время концерта: им нравится, как мы играем, а нам – как они на это реагируют. Всё остальное, что до концерта и после него, нас довольно сильно нервирует. Но без этого не обойтись». Глеб был более категоричен: «Когда поклонницы на концерте в зале кричат – это классно. Всё остальное время – это кошмар. Они сбиваются в толпу и перестают быть личностями, превращаются в стадо. А нам это не нравится». Машину Андрея постоянно расписывали признаниями в любви: «Спасибо, что колеса не прокалывают». Спокойнее всех относился к фанаткам Саша: «Когда в 1994 году началось наше восхождение, мы представляли, что способны вызвать нечто подобное. Как говорится, фанатов не выбирают, но жаль, что они не понимают, как нам тяжело, как мы устаём после концерта, что не стоит осуществлять штурм наших машин и нас самих».

Александр Козлов

Фото Александра Кузнецова

Доставалось от МГП и другим артистам. Сергей Галанин отделался легко. Он приехал на студию, где в это время работала «Агата Кристи». Девочки, кучковавшиеся рядом, взяли автографы у Сергея и грозно спросили: «А ты "Агату"-то любишь? Ты смотри, нашу "Агату" люби, а то мы тебе все колёса в машине порежем». Филиппу Киркорову повезло меньше. У офиса «Rise Music» он наткнулся на старшую группу фанатского объединения. Нетрезвые девушки наговорили Киркорову такого, что он в ужасе побежал жаловаться «агатовцам». Те попросили своих фанаток Филиппа Бедросовича не обижать и не делиться с ним сокровенными мыслями о нём самом и его творчестве. Тогда девчонки при встречах с Киркоровым стали кричать: «Вот "Агата Кристи" – хорошая группа, не то что некоторые певцы».

Вычислить подмосковное место жительства «Агаты» было сложно, но вскоре пал и этот бастион. Первые лазутчицы МГП появились в окрестностях пансионата летом 1995 года. Фанатки откуда-то прекрасно знали расписание гастролей «Агаты», и их количество на территории «Горок» резко увеличивалось во время редких дней отдыха музыкантов. Самые стойкие из девчонок поселились прямо в пансионате. Правда не в номерах, а в угрожающе гудевшей трансформаторной будке, куда они натащили старых матрасов. То ли любовь к «Агате» была сильнее страха перед электричеством, то ли во время уроков физики девочки слушали не учителя, а любимые песни, но до самых холодов в гуле трансформаторов угадывалась мелодия «Сказочной тайги».

На активность фанатского телефонного терроризма погода не влияла. Номер телефона в баре пансионата передавался девочками как величайшая драгоценность, а иногда даже продавался за большие деньги. «Все телефоны в пансионате оборваны, несколько раз меняли номера – бесполезно, – жаловался Глеб. – Это какая-то странная любовь. Они звонят в полтретьего ночи, говорят: "Добрый день" – и начинают хохотать. Таких звонков поступает очень много, нервируют они не только нас, но и людей, которые проживают рядом». Позже выяснилось, что у самых авторитетных фанаток была норма – не менее шестидесяти звонков в пансионат в сутки. Когда музыкантов перестали звать к телефону, начались хитрости. Папа одной девочки позвонил в пансионат и строго потребовал позвать кого-нибудь из Самойловых. Услышав голос Глеба, он передал трубку дочке, которая принялась изливать всё, что хотела излить.