Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний - страница 82

– Кто придет и скажет, что он из рода Асмонеев, тот – раб лживый, ибо из рода этого оставлена была в живых единственная отроковица, и та бросилась с кровли на землю.

И с этими словами царевна бросилась с кровли и убилась насмерть.

«Из среды братий твоих поставь над собою царя».

– Это кем установлено? – сказал Ирод, – законоучителями? Казнить их всех!

Оставлен был в живых, по велению Ирода, один Бава бен Бута, чтобы пользоваться мудрыми советами его. Предварительно, однако, у него выкололи глаза и пиявками окружили в виде венца голову его.

Пришел Ирод, сел против него и сказал:

– Видел ты, что этот жестокий раб сделал?

– Что же я в силах сделать в отношении его? – спросил слепой Бава.

– Прокляни его!

– В Писании сказано: «Даже в помыслах не кляни царя».

– Сказано: «Начальника в народе твоем не проклинай», т. е. преданного народу. Этот же – враг народу. И ты не бойся проклясть его: ведь кроме меня и тебя здесь нет никого.

– «Птица небесная может слово перенести и крылатая – речь пересказать».

– Знай же, это я, Ирод, говорю с тобою. И признаюсь: знай я, что иудейские ученые – люди столь строгой нравственности, я не казнил бы их. Ныне же чем могу я искупить преступление свое?

>На это Бава ответил так:

>– Заповедь – светильник, и закон – свет. Погасивший свет мира (казнью мудрых), пусть зажжет свет мира (восстановлением храма).

Когда строился храм во времена Ирода, по ночам шли дожди, а к утру ветер разгонял облака, и светило ясное солнце. И это укрепляло в народе убеждение, что работа эта угодна Господу.

>Предание гласит: кому не довелось видеть храма, восстановленного Иродом, тот не видал ничего истинно-великолепного. Здание построено было из мрамора и лазоревого камня; кладка стен делалась с выступами и углублениями. Ирод намеревался покрыть стены золотой обшивкой, но ему посоветовали не делать этого: в натуральном виде стены отливали тонами морских волн. (Б. Б., 3–4; Таан., 23)

Поучение р. Иегулы бар Симона:

– Десять животных чистых указаны в Писании, из них трое – домашних, находящихся под рукой у человека: вол, овца и коза, и семеро – живущих на дикой воле: изюбр, олень, серна, козерог, сайга, зубр и лось. И Всемилосердный не заставлял человека взбираться на горы и утомляться, рыская по лесам, чтобы приносить в жертву из животных, находящихся на воле, но приемлет Господь приношения из животных домашних, вскормленных у яслей.

Вол преследуем львом, овца – волком, коза – пантерой. И Господь повелел: «Не из преследующих, но из преследуемых приносите в жертвы мне». (Танх.; Ваик. – Р., 27)

>Поучение раби Исаака:

>– Почему в законе о дароприношениях, в отличие от жертвоприношений, сказано «душа»[96]>? Потому что: «Кем, – сказал Господь, – обыкновенно совершается дароприношение[97]>? Бедняком. И это для Меня также ценно, как если бы он душу свою принес в жертву Мне».

Был такой случай: бедная женщина принесла в дар горсть муки, и начал священник издеваться над нею, говоря: «Взгляните, что люди эти приносят? Ни священнику поесть, ни Богу пожертвовать!» И был тому священнику во сне вещий голос: «Не издевайся над женщиной этой: равно, что душу свою она в жертву принесла». (Ваик. – Р., 3)

«Человек с Храмовой Горы»[98] при свете факелов обходил, для проверки, сторожевые посты священников. При появлении его с каждого сторожевого пункта раздавалось: «Человек с Храмовой Горы, мир тебе!» Тех же из стражи, которых он заставал спящими, он бил палкой и имел право поджечь одежды на них.

Было в обычае, что пепел с жертвенника мог сгребать каждый желающий из числа священников. Когда желающих оказывалось много, они взбирались по ступеням в перегонку, и право сгрести пепел доставалось тому, кто опережал остальных на четыре локтя. Однажды был такой случай: двое кинулись по алтарным ступеням, отставший так сильно толкнул опередившего его товарища, что тот упал и сломал ногу. После этого случая очистка жертвенника от пепла стала производиться по жребию.