Мила заставила себя вернуться к своим непосредственным обязанностям и, как только он отключил телефон, произнесла:
— Это главная дорога, ведущая в Корал-Бэй и обратно. — Она повернула грузовичок к ряду солнечных панелей, которые питали энергией уличное освещение на единственном перекрестке в районе. — Это основная остановка для тех, кто хочет добраться до южного края зоны Всемирного наследия.
Для нее Корал-Бэй был зеленым оазисом. На расстоянии двух сотен километров, в какую сторону ни пойдешь, нет другого населенного пункта, только бескрайний цвета ржавчины аутбэк[9] с одной стороны, а с другой — четверть планеты — океан.
А дальше уже Африка.
Они въехали в город, и Ричард с прищуром смотрел на автомобили с прицепами для автотуристов, на джипы и туристические автобусы, припаркованные вдоль главной улицы.
— Жизнь бьет ключом, — заметил он.
— Сейчас сезон китовых акул. Приезжайте в феврале, когда сорок градусов и город вымирает. Лето здесь зверское.
«Если он хочет построить шикарный курорт, то ему не помешает знать, что круглогодичным «золотым дном» это не станет».
— Без кондиционера не обойтись, — пробормотал Рич.
— Лишь пока электростанция не выйдет из строя из-за циклона — тогда придется обходиться собственными ресурсами.
Губы у него скривились.
— Да… Вы явно не продвигаете достоинства региона.
Нет. Это не ее работа. Это ее личное замечание. Мила вернулась к профессиональному разговору.
— Вы хотели остановиться в городе? Чтобы перекусить? Подводное плаванье способствует аппетиту.
Корал-Бэй славится лучшей пекарней в районе — вернее, в районе это единственная пекарня.
— Мы позавтракаем на «Портусе», — рассеянно произнес Ричард.
«Портус»? Уж не одна ли это из тех яхт, что заходят частенько в Корал-Бэй? Все эти яхты она хорошо знала.
— Оʼкей. — Она пожала плечами, смирившись с тем, что придется долго ждать. Тогда прямо к заливу Билла.
Они припарковались около новой мини-пристани и прошли вперед туда, где стояли три лодки для дневных прогулок. Ее внимание тут же привлекла белая лодка «Зодиак», лениво покачивающаяся в конце единственного причала. Лодка была совсем не похожа на местные.
— А вот и Дамо. — Ричард поднял руку, и шкипер на «Зодиаке» сразу их заметил. — Вы, кажется, разочарованы, Мила?
Она удивленно посмотрела на него — он еще ни разу не обратился к ней по имени.
— Вы ожидали что-то поменьше? — спросил он.
— Нет.
«Да!»
— Я вообще не знала, чего ожидать, — сказала она. — Лодка есть лодка. Главное, чтобы плыла.
Он криво усмехнулся. Они подошли к краю причала, и с ними поздоровался высокий мужчина в белых шортах и рубашке. Ричарду он вежливо кивнул, а Миле предложил руку, чтобы помочь забраться в лодку.
— Мисс?
Она не взяла протянутой руки — не потому, что может обойтись без помощи, а потому, что ей ни к чему лишние… звуки, обычно возникающие от кожи незнакомого человека. Шкипер никак не отреагировал, а Ричард нахмурился.
Мила вздохнула. Выходит, ее сочли невежливой. Ей не привыкать — не впервой о ней такое думали. Но после сегодняшнего дня она больше его не увидит, так что это не важно.
Шкипер, не теряя времени, завел мотор «Зодиака», они развернулись от пристани и прошли между указателями, которые позволяли более крупным лодкам благополучно проплыть через испещренную рифами заповедную зону, и направились в открытое море со скоростью пять узлов. Несколько минут — и они уже в открытом море. Мила ожидала, что шкипер разовьет скорость, но этого не произошло — наоборот, ход замедлился, и они приблизились к большому шикарному катамарану — тому самому судну, которое она раньше видела у Нэнси-Пойнт. Лишь когда «Зодиак» развернулся и подошел к катамарану, Мила увидела буквы на его борту.
«Портус».
— Вы подумали, что мы весь путь совершим на лодке? — донесся до нее голос сквозь стук мотора.
— Это… ваш? — Глаза у Милы полезли на лоб. — Когда вы сказали, что вас подбросили к Нэнси-Пойнт…
— Я не имел в виду автомобиль.
Господи! Мила подумала, что у человека, владельца подобного судна, наверняка на борту находится пара важных гостей.
Шкипер остановил лодку у кормы «Портуса», прямо около ступеней, спускавшихся с каждого из двух корпусов катамарана к ватерлинии. Под обоими корпусами имелось по платформе, на которых вполне могла поместиться лодка. Ступить на «Портус» — это все равно как войти в дом. Они поднялись по лестнице на открытую площадку, где могли устроиться двенадцать человек. Отделка судна — из дерева, черной кожи и белого стекловолокна. Никакого винила, никакой парусины, как на тех яхтах, где она бывала. Мила коснулась сиденья кресла — у нее под пальцами кожа, мягкая, гладкая. Ощущение сопровождалось перезвоном колоколов, низким и мелодичным. И действовало успокоительно.
