О. Э. Мандельштам писал об Ахматовой: «Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России».
«У нее дар совершенно непринужденного и в высокой степени убедительного величия. Она держит себя, как экс-королева на буржуазном курорте», — записала об Ахматовой Лидия Гинсбург.
* * *
А лукавые усмешки,
Как бубенчик отдаленный,
И обидеть нас не могут,
И не могут огорчить.
* * *
А смерти бояться не надо, и слова этого бояться не надо. В жизни есть много такого, что гораздо страшнее, чем смерть.
* * *
Благовоспитанный человек не обижает другого по неловкости. Он обижает только намеренно.
* * *
Будущее, как известно, бросает свою тень задолго до того, как войти.
* * *
Быть веселой — привычное дело,
Быть внимательной — это трудней.
* * *
«В Кремле не можно жить», — Преображенец прав,
Там зверства древнего еще кишат микробы:
Бориса дикий страх, всех Иоаннов злобы,
И самозванца спесь — взамен народных прав.
* * *
.. Все, кого ты вправду любила,
Живыми останутся для тебя.
* * *
Все мы немного у жизни в гостях,
Жить — это только привычка.
* * *
Выдержать славу очень трудно, в особенности позднюю.
* * *
Высшее благо жизни — это отношение к нам людей.
* * *
Горе душит, не задушит,
Вольный ветер слезы сушит,
А веселье, чуть погладит,
Сразу с бедным сердцем сладит.
* * *
Делать зло легко, оно удается всегда, а вот сделать хоть что-нибудь доброе очень трудно.
* * *
Для Бога мертвых нет.
* * *
Для детей, для бродяг, для влюбленных Вырастают цветы на полях.
* * *
Должен на этой земле испытать
Каждый любовную пытку.
* * *
Души высокая свобода,
Что дружбою наречена.
* * *
Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти…
* * *
Жить можно только с тем, без которого не можешь жить.
* * *
Земная слава, как дым.
* * *
Изгнания воздух горький — Как отравленное вино.
* * *
Измену простить можно, а обиду нельзя.
* * *
И когда друг друга проклинали в страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала.
* * *
Категория времени вообще гораздо сложнее, чем категория пространства. Справедливость, которая торжествует через семнадцать лет, это уже не та справедливость, которой ваше сердце жаждало тогда.
* * *
Клевета очень похожа на правду. Не похожа на правду одна лишь правда.
* * *
Любит, любит кровушку Русская земля.
* * *
Любовь покоряет обманно Напевом простым, неискусным.
* * *
Мы не знали, что стихи такие живучие.
* * *
Насколько скрывает человека сцена, настолько беспощадно обнажает эстрада. Эстрада что-то вроде плахи.
* * *
Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха.
* * *
Наше священное ремесло
Существует тысячи лет…
С ним и без свету миру светло.
Но еще ни один не сказал поэт,
Что мудрости нет, и старости нет,
А может, и смерти нет.
* * *
В сущности, никто не знает, в какую эпоху он живет. Так и мы не знали в начале десятых годов, что жили накануне первой европейской войны и Октябрьской революции.
* * *
Но в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.
* * *
Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.
* * *
Однажды при Ахматовой стали обсуждать, кому справедливо, кому несправедливо дали Сталинскую премию.
— Оставьте, — сказала Ахматова, — их премия, кому хотят, тому дают.
* * *
…От счастья и славы Безнадежно дряхлеют сердца.
* * *
Порядочный человек должен жить вне этого: вне поклонников, автографов, жен-мироносиц — в собственной атмосфере.
* * *
Поэт всегда прав.
* * *
Поэт — человек, у которого никто ничего не может отнять и потому никто ничего не может
дать.
* * *
Пусть влюбленных страсти душат,
Требуя ответа,
Мы же, милый, только души
У предела света.
Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
* * *
Рухнул в себя, как в пропасть!
* * *
Самое скучное на свете — чужие сны и чужой блуд.
* * *
С большой прямотой напросилась на комплимент.
* * *
— Скажите, Фаина, зачем понадобилось всем танкам проехать по грудной клетке старой женщины?
(Из разговора с Раневской в 1946 году, после публикации постановления ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград» об исключении поэтессы из Союза писателей)
