Но есть Божий суд, возможен и справедливый суд людской.
И напрасно греческое правительство так самоуверенно в своих действиях: если в предвидении их были конференции, то вполне возможна еще одна конференция – по причине нарушения постановлений предыдущих.
Правда какое-то безбожно запоздалое движение произошло: недавно, после тридцатилетнего запрета, врата Афона приоткрылись для монахов-негреков. Но сколько поставлено рогаток… Пройти их не смогли бы даже такие отцы церкви, как Василий Великий, как не православный от рождения, и апостол Павел.
Теперь монашеская республика признается только в одном отношении: попасть на Афон даже простым туристом не так просто – нужна отдельная виза от Министерства иностранных дел. Православные ждут ее месяцами, а священнослужители никак не могут добиться. Так случилось с архиепископом Чилийским Леонтием. Ему пришлось нанимать моторную лодку и высаживаться тайно на берегу одного из греческих монастырей.
Вообще все туристы обязаны сходить только в одном порту – в Дафни, и встречают их прежде всего жандармы. Потом их встречают ослики, бездорожье, нищета и разоренье.
Весь мир облетело сообщение о том, что четыре монаха из СССР приехали жить на Афон. Им – разрешили. Какое чудо. Но это чудо не спасет Афон.
Что же делать? Неужели и дальше спокойно взирать на то, как рушатся монастырские стены, горят дома и книги, падают и калечатся на прогнивших ступенях беспомощные старики-монахи?
Не может быть, чтобы у них не нашлось заступников на земле! Для всех верующих православных Афон есть земной жребий Божьей Матери, о котором Она Сама благоизволила изречь, что он будет существовать „до скончания века“…
Кто бы и как бы ни относился к этому, но, казалось бы, скорбь и упадок Афона, его беззащитность и сама молитвенная тишина могут тронуть любое, даже самое черствое сердце.
Мы понимаем, что Греция – бедная страна, ей, может быть, не до Афона, – вот и пусть займется им Организация Объединенных Наций, ей это будет вполне под силу.
Афон должен быть под опекой и защитой международной организации.
Иначе это хорошо не кончится. Уже глядят на нас пустыми глазницами афонские окна и чернеют обгоревшие воздетые к небу развалины.
Леонтий, архиепископ Чилийский и Перуанский, А. Даров, И. Елагин, И. Ланской, Г. Месняев»
В заключение нельзя обойти молчанием интересную статью «Греки и мы» С. Ивановского, который со скорбью описывал трагическое положение русских обителей на Афоне, где он побывал всего три года тому назад (в 1966 году). В своей статье он, между прочим, писал: «Через 5–7 лет русский Афон исчезнет. Останутся только единицы… Из 87 келлий, в которых до революции проживало иногда больше ста человек, осталось только девять. […] Прежде всего сказывается дух времени. Однако на Афоне к этому прибавляются искусственные трудности, созданные греческим правительством. Хотя по международным договорам это правительство обязалось не чинить препятствий к поступлению на Афон инокам других национальностей, на самом деле создаются непреодолимые препятствия. Одной из причин является также недооценка, непонимание, а может быть, умышленное нежелание пустить русских на Афон со стороны Вселенского Патриарха. И, наконец, причиной мешающей пополнению Афона является недооценка его со стороны наших русских зарубежных юрисдикций. Хочется надеяться, что наши зарубежные юрисдикции наконец поймут нужды и значение Афона. Нужна также организованная акция зарубежной общественности в отношении греческого правительства и Вселенского Патриарха. Надо предпринять решительные шаги перед Объединенными Нациями и прочими международными организациями и перед самим греческим правительством, дабы были отменены нецерковные предписания. Чтобы доступ иноков на Афон был облегчен»[25].
