Еще долго после того, как мальчик убежал, мужчина стоял неподвижно.
* * *
– Он был до смерти напуган, – произнес Диагор после долгого молчания.
Гераклес взял из вазы еще одну смокву. Вдалеке, похожий на извилистые вибрации хвоста гремучей змеи, взвился гром.
– Откуда ты знаешь? Это он так сказал?
– Нет. Я ведь сказал уже, что он убежал, а я не мог выговорить ни слова, в таком смущении я был… Но хоть у меня и нет твоего умения читать по лицам людей, я слишком часто видел страх и думаю, что могу узнать его. Ужас Трамаха был страшнее всего виденного мною. Он переполнял его взгляд. Поняв это, я не знал, что делать. Будто бы… будто бы его глаза самим своим испугом обратили меня в камень. Когда я оглянулся, его уже не было. Больше я его не видел. На следующий день один из его друзей сказал мне, что он отправился на охоту. Я немного удивился, потому что душевное состояние, которое я заметил у него накануне, не очень подходит для подобных развлечений, но…
– Кто сказал тебе, что он ушел на охоту? – прервал его Гераклес, беря головку одной из многочисленных смокв, которые вздымались над краем вазы.
– Эвний, один из лучших его друзей. Вторым другом был Анфис, сын Праксиноя…
– Они тоже учатся в Академии?
– Да.
– Хорошо. Продолжай, пожалуйста.
Диагор провел рукой по лицу (на тени на стене пресмыкающееся животное проползло по маслянистой поверхности шара) и сказал:
– В тот же день я захотел поговорить с Анфисом и Эвнием. Я нашел их в гимнастическом зале…
Вздымающиеся, змеящиеся кисти рук, играющие с дождем мелких чешуек; стройные, влажные руки; многоголосый смех, игривые замечания, прерываемые шумом воды, сжатые веки, поднятые головы; толчок – и разливается новое эхо хохота. Взгляд сверху наводил на мысль о цветке, сложенном из тел подростков или из одного многоголового тела; руки – как извивающиеся лепестки; пар ласкает блестящую, как от масла, множащуюся наготу; влажный язык воды скользит из пасти желоба; движения… колеблющиеся жесты цветка из плоти… Вдруг тяжелое дыхание пара затуманивает наш взгляд.[9]
Клубы пара снова развеиваются: можно различить маленькую комнату – раздевальню, судя по множеству развешенных по выбеленным стенам туник и плащей, – и несколько более или менее раздетых юношеских тел, одно из которых лежит на животе на кушетке без малейших признаков одежды, и по нему жадно пробегают смуглые руки, которые, скользя, массируют ему мышцы. Слышны взрывы смеха: подростки шутят после душа. Шипение пара из кипящих котлов постепенно стихает. Входной занавес отодвигается, и смех смолкает. Высокий сухопарый человек с блестящей лысиной и аккуратно подстриженной бородой приветствует подростков, которые поспешно отвечают ему. Мужчина говорит; подростки слушают его слова, стараясь не отрываться от своих занятий: они продолжают раздеваться или одеваться, растирают длинными полотенцами свои красиво вылепленные тела или натирают маслянистыми мазями волны мускулов.
Мужчина главным образом обращается к двум юношам: один из них длинноволос и румян, он нагнулся к полу, завязывая сандалии; другой – обнаженный эфеб, которому массируют мышцы, лицо его – теперь оно видно и нам – совершенно прекрасно.
Комната, как тело, источает жар. Вновь вихрь тумана змеится перед нашими глазами, и картина исчезает.
– Я спросил их о Трамахе, – пояснил Диагор. – Сначала они не совсем понимали, чего я от них хочу, но оба признали, что друг их изменился, хоть и не знали, по какой причине. Тогда Лисил, другой ученик, который случайно оказался рядом, сообщил мне невероятную подробность: в последние месяцы Трамах тайно посещал одну гетеру в Пирсе, по имени Ясинтра. «Может, это из-за нее он изменился, учитель», – насмешливо добавил он. Анфис с Эвнием тоже нехотя подтвердили существование этой связи. Я был поражен и в какой-то степени огорчен, но в то же время испытал большое облегчение: принимая во внимание благородное воспитание, полученное Трамахом, меня, несомненно, тревожило, что мой ученик скрыл от меня свои постыдные визиты к портовой шлюхе, но если проблема сводилась только к этому, подумал я, бояться нечего. Я решил снова поговорить с ним в более благоприятной обстановке и логическими доводами объяснить ему, что дух его заблуждался…
